Политическим и идеологическим центром фритредерского движения стал Манчестер, в связи с чем фритредерскую школу экономистов стали именовать манчестерской школой. Впоследствии появился и термин «манчестерство», который применялся как синоним слова «фритредерство». Во главе движения стояли манчестерские фабриканты Ричард Кобден и Джон Брайт. Кобден уверял, что введение свободной торговли приведет к «изменению облика мира», ликвидации милитаризма, постоянных армий, империй и «люди станут одной семьей и будут свободно обмениваться плодами своих трудов». Используя временный упадок чартизма, идеологи и ораторы Лиги перешли в наступление, пытаясь убедить рабочих в том, что Хартия не принесет им никаких благ и что спасением для всех является отмена хлебных законов. С одной стороны, Лига рассчитывала создать массовую базу своему движению, использовать (в который раз!) рабочий класс для достижения очередных целей буржуазии; с другой стороны — отвлечь массы от борьбы за коренные интересы рабочего класса. Одна из великих исторических заслуг чартистов заключалась в том, что они сразу поняли опасность этой новой идеологической диверсии буржуазии. Когда Лига собирала массовые митинги, чартисты приходили большой группой и давали отпор фритредерской пропаганде, выдвигая против резолюций об отмене хлебных законов свои резолюции в пользу Хартии. И большинство присутствующих, как правило, принимали именно чартистские резолюции» В течение весны 1840 г. из разных городов и графств раздавались призывы к созданию общенациональной организации и выдвигались конкретные предложения о ее будущем уставе. Ведущую роль в этом процессе сыграли чартистские ассоциаций промышленных районов и их местные вожди, выдвинувшиеся из массы политически активных пролетариев. По их инициативе 20—22 июля 1840 г. в Манчестере состоялась национальная конференция чартистов. В последний день работы конференции была учреждена Национальная чартистская ассоциация и принят ее устав. В этом документе были определены задачи новой организации — борьба за Хартию, охарактеризованы методы ее деятельности и разработаны организационные принципы. Низовой ячейкой становился «класс» из 10 человек, возглавляемый выборным руководителем. «Классы» объединялись в квартальные организации. Городская организация объединяла «кварталы»; руководство осуществлялось городским Советом. Городские организации входили в более крупные объединения по графствам, где создавались свои Советы графств. Наконец, во главе всей ассоциации стоял ежегодно переизбираемый Генеральный Исполнительный комитет из семи человек. Генеральный секретарь и члены Исполнительного комитета получали зарплату из фондов Ассоциации, которые составлялись за счет вступительных и членских взносов (1 пенс в неделю). На протяжении ближайших месяцев местные организации, перестроив свою структуру в соответствии с уставом, вошли в Национальную чартистскую ассоциацию, которая в 1842 г. на-считывала около 50 тыс. членов. Первым председателем Генерального Исполнительного комитета был избран активный манчестерский чартист, рабочий-текстильщик Джеймс Лич. Поражение вигов на выборах 1841 г. привело к власти торий-ский кабинет Р. Пиля (1841—1846), который продолжал борьбу с чартизмом с той же энергией, что и его предшественник. Глубокий экономический кризис, разразившийся в конце 1841 г. и, особенно, в 1842 г., дал новый толчок подъему рабочего движения. Разрабатывая текст второй национальной петиции, чартисты включили в нее, наряду с «шестью пунктами», и требования социально-экономического характера: увеличение заработной платы, сокращение рабочего дня, отмена «закона о бедняках» и т. д. Торий-ский парламент отверг в мае 1842 г. вторую петицию точно так же, как в 1839 г. вигский парламент отклонил первую петицию. И вновь перед чартистским руководством во всей полноте встал вопрос: как добиться принятия Хартии? К революционному насилию большинство чартистов и их вождей все еще относились настороженно, тем более, что к лету 1842 г. явно обнаружилось стремление фритредерской буржуазии спровоцировать восстание и использовать его для отмены хлебных законов. Фритредерские ораторы предлагали избрать комитет общественной безопасности, предупреждали Пиля, что.в Англии найдутся «свои Дантоны и Робеспьеры». Кобден призывал отказаться платить налоги, а Брайт говорил, что бездействие правительства приведет к роковым последствиям. В сущности, буржуазия призывала народ к восстанию и обещала ему поддержку. В такой обстановке в начале августа началась мощная волна стачек. Рабочие требовали «справедливой заработной платы», и на первых порах стачки отнюдь не носили политического, чартистского характера. Сами фабриканты при этом склонны были поддерживать стачечников. Капиталисты не обращались к властям, не требовали войск: они надеялись, что движение будет направлено по фритредерскому руслу. В течение 11—12 августа стачка охватила крупнейшие промышленные графства страны. На митингах стачечников широко обсуждался вопрос о целях стачки. Хотя в руководстве движением было немало чартистов, они не стремились выдвигать в качестве главного требования рабочих принятие Хартии. Этот лозунг появился снизу, из самой гущи рабочих масс, которые поверили в чартистскую программу и готовы были отстаивать ее любыми средствами. Именно благодаря сознательности и решимости масс стачка, начавшаяся под сугубо экономическими лозунгами, переросла эти узкие рамки и стала политической стачкой под лозунгом Хартии. Рабочие одного из промышленных районов решили «прекратить работу до тех пор, пока мы не получим справедливую заработную плату и ее сохранение не будет гарантировано Хартией».
|