Видимо, лейбористские лидеры стояли значительно ближе к философии культуры Т. Элиота, чем к демократическому взгляду на проблемы культуры и просвещения. Именно в эти годы Элиот выступил с серией книг и статей по теории культуры, в которых идея «элиты» сочеталась с отрицанием права масс на приближение к культурным ценностям: «Существенное условие сохранения качества культуры меньшинства—сохранять ее и впредь культурой меньшинства». На этой доктрине, в сущности, была основана вся система среднего и высшего образования в Англии, и правые лейбористы ничего не пожелали в ней менять. По-прежнему доступ в университеты для рабочей молодежи был практически закрыт. Лейбористы обещали повысить школьный возраст до 16 лет, но установили обязательное и бесплатное обучение детей до 15 лет, как было указано в законе 1944 г. Почти ничего не было сделано для подготовки учителей и очень мало — для строительства школ. Более всего соответствовало «элитной» концепции Элиота отсутствие единой системы образования. Лейбористы не запретили «публичные», т. е. закрытые частные школы типа Итона, где за высокую плату обучались дети верхов общества — будущие руководители и крупные чиновники ведомств, дипломаты, политики, директора промышленных компаний и т. д. Да и в государственных школах не было равенства возможностей: существовала дифференциация, создавшая, с одной стороны, нечто вроде «второго эшелона» будущей элиты (административные работники среднего звена, менеджеры, научные работники, техническая и творческая интеллигенция), с другой — массу исполнителей — людей физического и низших звеньев умственного труда. После начальной школы 11-летние дети подвергались тестовым испытаниям, результаты которых во многом предопределяли будущий социальный статус испытуемого. В зависимости от исхода испытаний он попадал либо в грамматическую, либо в техническую, либо в так называемую среднюю современную школу. Первые две разновидности средней школы открывали прямую дорогу в высшую школу, в то время как «современная» школа была фактически тупиковой: поступить в университет после ее окончания можно было только пройдя 6-й класс (двухгодичный). В основе системы тестовых испытаний лежала доктрина врожденной и неизменной одаренности, которая к 11 годам будто бы полностью проявляется. Детям, не выдержавшим испытаний, незачем забивать голову тонкостями гуманитарных либо естественных наук, с них хватит тех прикладных знаний, которые дает «современная» школа. И консервативно настроенная часть педагогов, и праволейбористские деятели просвещения игнорировали тот очевидный факт, что дети буржуазии и интеллигенции, как правило, выдерживали испытания, а дети из рабочих семей попадали в «современную» школу. И дело тут, конечно, не во врожденной одаренности, а в социальных условиях, в наличии либо отсутствии в семье возможностей для развития способностей ребенка, в уровне образования родителей. Прогрессивная педагогическая общественность давно уже выступила против этой системы, но правительство Эттли полностью сохранило ее. Порожденное социальным неравенством, неравенство в области образования оставалось одним из эффективных путей сохранения господства буржуазии. Однако потребности английской промышленности и растущего в условиях государственно-монопо-листического капитализма государственного аппарата вынудили как лейбористов, так и консерваторов несколько приоткрыть двери университетов для молодежи из социальных низов. Для нуждающихся студентов были введены государственные стипендии; мелкобуржуазная, а частично и рабочая молодежь стала появляться в стенах «краснокирпичных» университетов (новых, построенных в XIX в. из кирпича) и даже в Оксфорде (построенном из камня). Провинциальная «краснокирпичная» интеллигенция сыграла вскоре немалую роль в демократизации духовной жизни Англии.
|