Об этой статье мне рассказал мой приятель, который изучает школы в англии в компании «Планета-Тур». Он хочет отправить своего сына учиться в Англию, а в качестве услуг этой компании он уверен. Здесь прекрасный выбор английских школы, разумные цены, высокий уровень обслуживания. Оппозиция «свой – чужой» имеет универсальный характер и является неотъемлемой составляющей гносеологических представлений о бинарной структуре мира, его организованности по принципу «свое – чужое».

В последнее время в связи с актуальностью проблемы толерантности, постулирующей терпимость к «другому», «иному», данный концепт  привлекает внимание не только социологов, философов, но и лингвистов. Осмыслением феномена «свое – чужое» активно занимаются как отечественные, так и зарубежные представители разных областей гуманитарных знаний (М. М. Бахтин, А. Н. Баранов, Т. Ван Дейк, Л. И. Гришаева, В. А. Маслова, В. Е. Каган, В. В. Красных, Э. А. Паин, Е. И. Шейгал и др.).

Для этнической тематики бинарность «свой – чужой» является ядерной, поскольку отношения между этническими общностями строятся главным образом в рамках именно этой оппозиции и имеют зачастую ксенофобический характер [Свирковская 2005: 5].                  

Согласно точке зрения В. Е. Кагана утрата баланса между «своим» и «чужим» и «выход в пространство самодовлеющего страха перед чужим и есть ксенофобия в том негативном смысле, в котором это слово обычно используется. Защитой от него становится ксенофобическая агрессия на разных уровнях» [Каган: 5].

История развития человечества не знает периода, для которого было бы характерно затишье ксенофобии. Национальные, этнические и религиозные конфликты – все это черты и сегодняшнего мира в целом. Межэтническое противостояние может проявляться в формах этнотерриториальных конфликтов, погромов и столкновений на почве межнациональной розни, случаев расизма по отношению к этническим мигрантам. Все эти, а также многие другие разновидности межэтнического несогласия наблюдаются в различных странах, в том числе и в России, и находят отражение в прессе.

На протяжении последних двух десятилетий политологи, социологи, специалисты по связям с общественностью активно изучают механизмы и технологии формирования общественного мнения в России. Лингвистический аспект этих процессов  к настоящему моменту разработан явно недостаточно, хотя потребность в их осмыслении  в категориях коммуникативной лингвистики, несомненно, существует. Политические и экономические изменения, происходящие в обществе, сопровождаются переоценкой социальных ценностей, что находит отражение в языке вообще и в публичной коммуникации в частности.

Практика современных российских СМИ показывает, что, являясь частью общества, журналисты часто концентрированно выражают стереотипы массового сознания, распространяя, с одной стороны, терпимость, а с другой стороны, озлобленность и интолерантность в отношении определенных этнических групп [Чепкина 2003: 484]. Свое отражение данная проблематика нашла в русле междисциплинарных исследований, посвященных проблемам информационного воздействия средств массовой информации на сознание населения, в частности,  в работах таких  лингвистов, как Дейк ван Т., Е. И. Галяшина, Л. В. Енина, А. Н. Качалкин,  Э. В. Чепкина и др.  

Как в культуре, так и в индивидуальном сознании существует негласное табу на смешение своего и чужого [Каган: 7]. В рамках этого разграничения можно выявить типичный образ «чужого»  и определить способы его моделирования в журналистском тексте. Данная задача  находится в центре данного исследования.

Материал исследования составляют статьи общероссийских газетных изданий: «Аргументы и факты», «Российская газета», «Труд», «Московский комсомолец», «Комсомольская правда», «Новое обозрение», «Аргументы i время», «Аргументы и неделя». В соответствии с задачами выборка осуществлялась на основе тематики статей, посвященных проблемам взаимоотношений с «чужими». Согласно теории макроструктур (Т. ван Дейк) тема, как правило, определяется по заголовкам и вводкам (leads), где субъективно выделена наиболее актуальная часть сообщения.

Как показал анализ, денотату «этнически чужой» соответствуют различные сигнификативные компоненты, выражаемые следующим лексическим комплексом: темнокожие, парни с юга, инородцы, трудовые мигранты, гастарбайтеры, иммигранты, лица азиатской или кавказской национальности, приезжие, человек нетитульной наружности.

В результате анализа материала было выделено несколько образов представителей этнически «чужих» меньшинств. На поверхностном уровне эти образы представлены различными лексемами, которые репрезентируют фрейм «войны». Так, «чужой» интерпретируется как враг, источник невзгод, мишень для критики, жертва и осмысляется, как правило, в негативных метафорах, окрашенных ксенофобскими смыслами.

Языковое выражение таких интерпретаций представлено  набором лексических единиц со значением борьбы, состояния войны [Ожегов 1997: 102].

Кризис (отношений между Россией и Грузией – М. Р.) всегда состоял в том, что грузины вооружались и шли «воевать автономии», а встретив адекватный отпор, во всем обвиняли Россию (Пора признаться \\ «Московский комсомолец» 21-28 февраля 2007).

Базовыми коррелятами «врага» являются  источник опасности, угрозы для своих, что находит свое отражение в журналистском тексте. … в Улан-Удэнском гарнизоне солдат-кавказец своими гестаповскими издевательствами довел сослуживцев-славян до озверения (Новобранцы с Кавказа берут в заложники полки \\  КП 21 февраля 2007) .

Прецедентный феномен гестаповские издевательства имеет крайне отрицательную коннотацию в сознании большинства читателей, поскольку ассоциируется с крайней жестокостью. Помещение в такой гиперболизованный контекст этнонимов  кавказцы, славяне способствует созданию ксенофобских настроений.

Как показал анализ материала, наиболее типичной экспликацией  этнической «чуждости» является образ врага. Настоящий период отмечен повышенной конфликтностью межэтнических отношений, что естественно находит подтверждение в средствах массовой информации.

Однако все чаще в среде общественности возникают предположения о том, что «в основе противостояния различных групп лежат не этнические или религиозные различия, не этничность сама по себе, а именно социальные, политические, экономические интересы элит, интересы, которые прикрываются и маскируются для массового сознания этническими или религиозными признаками» [Прикладная конфликтология для журналистов 2006: 8]. Э. А. Паин выявляет следующую закономерность: раньше социальные проблемы политизировались, а теперь все чаще этнизируются и ответственность переносится на «чужие» этнические общности [Паин: 3]. Этнические меньшинства выступают, таким образом, в качестве идеального оружия власти, которая старается отвлечь внимание людей от более насущных проблем. Этнизация социальных проблем обсуждается и на страницах российской прессы.

Актуализатором образа «чужого» в поле социального зла являются указания на  связь нелегалов и мигрантов с криминальным миром.  Несмотря на априори известный факт о том, что у преступности нет национальности, пишущие довольно часто считают необходимым идентифицировать преступников по этническому признаку.

Одна из самых актуальных на сегодня тем – преступления на этнической почве в армии – также нашло отражение в ряде публикаций. Преступниками выступают солдаты-кавказцы. В текстах, затрагивающих эту проблематику, активно используется лексика с отрицательным прагматическим компонентом значения: изуверы – сослуживцы, «конфликтный контингент», «гремучая смесь», массовый мордобой между кавказцами и призывниками из Татарстана, самосуд униженных и избитых кавказцами солдат и офицеров над «тиранами», засилье кавказцев и т.д.

Примечательно, что кавказцами здесь называют целый ряд народов, объединяя их как криминальную группу,  и противопоставляют всем остальным нациям – некавказцам. Идентифицируют кавказцев по общим элементам их культуры, сообщности.

Как показали наблюдения, образ этнически «чужого» в российской прессе имеет конкретные интерпретации, имеющие явно интолерантный характер. Образ «чужого» как врага представляется наиболее актуализированным, что, учитывая силу влияния СМИ на формирование и развитие общественного сознания и социального поведения читателя, способствует укреплению ксенофобических настроений в обществе. Также в сознании читателей закрепляется интерпретация этнически «чужих» как источника социального зла, акцентируется «культурологическая чуждость».

Трансформация этнической  картины мира читателя происходит путем целенаправленного выбора оценочных языковых средств журналистами.

Преобладание негативно-оценочного прагматического потенциала в речевой ткани газетных текстов, а в некоторых случаях даже нагромождение негативных оценок вызывает и поддерживает агрессивное состояние читателей.