Эту статью мне посоветовал мой приятель, который знает, что современная http://etti-detti.net продается только в этом месте. Он туда часто заезжает за обновками для своего малыша. В современном русском языке достаточно широко представлены случаи так называемого «словообразовательного круга», в состав которого входят следующие единицы: производящее существительное → производное от него относительное прилагательное → образованный на базе последнего отадъективный субстантив:

польза → полезный → полезность

благозвучие → благозвучный → благозвучность

подобострастие → подобострастный → подобострастность

случай → случайный → случайность

Семантический парадокс таких рядов заключается в том, что каждое производное в их составе, будучи синтаксическим дериватом, призвано быть всего лишь «новыми мехами для старого вина», формой, транспонирующей содержание своего производящего в новую часть речи. Следовательно, гипотетически исходное и результирующее звено должны обладать тождеством лексического значения.

Их семантическая близость в ряде случаев действительно имеет место (см. примеры, вынесенные в эпиграф). Однако значительно чаще подобные существительные используются для высвечивания разных граней определенного концепта: В случае с Ньютоном, как в других многочисленных аналогичных примерах, случайность входит в процесс научного творчества, а не в его результат. Случайным образом открывается неслучайный текст (Ю.М.Лотман).

Осмысление природы семантических, прагматических, коммуникативных различий таких единиц представляет актуальную задачу, поскольку в конечном счёте позволит уточнить классические представления о феномене синтаксической деривации.

Попытка эксплицировать эти различия и предложить их системное описание составляет цель настоящей работы.

Материалом исследования являются примеры контекстного употребления глаголов случаться / случиться, извлеченные из Национального корпуса русского языка  и Тюбингенского корпуса русских текстов  (всего – около 1,5 тысяч употреблений).

Функционально-семантическая специфика имён случай - случайность выявляется на фоне анализа производящего глагола случиться (случаться), предпринятого автором в [Ташлыкова 2007].

Анализ словарных дефиниций показывает, что даже выделение исходного значения этих имён оказывается внутренне противоречивым. Словарь русского языка под ред. А.П.Евгеньевой (далее – МАС) определяет Случай 1 как ‘то, что случилось, непредвиденное событие, происшествие’ (Был такой случай). Случай 4, по данным этого же словаря, – ‘то же, что случайность во 2 и 3 значении (счастливый случай, дело случая). В свою очередь Случайность 2 толкуется как ‘непредвиденное, неожиданное обстоятельство’ (встретил благодаря счастливой случайности), а Случайность 3 – как ‘обстоятельство, не вытекающее с необходимостью из каких-либо условий, не обусловленное причинно’ (рождение человека – случайность).

Представляется совершенно очевидным, что дефиниция построена по кругу и что, согласно приведенным формулировкам, значение лексемы случай 4 оказывается тождественным значению случай 1 (‘непредвиденное событие’ = ‘непредвиденное обстоятельство’[1]); кроме того, неясными остаются основания для разграничения случайности 2 и 3: ‘обстоятельство, не обусловленное причинно’, естественным образом является непредвиденным и неожиданным.

В составе первого значения лексикограф выделяет два оттенка: ‘явление или проявление чего-л.’ (случаи заболевания); ‘факт, явление в ряду повторяющихся фактов, явлений’ (в отдельных случаях), причём обе формулировки также представляются неудовлетворительными. ‘Проявлением’ заболевания, очевидно, может быть тот или иной симптом: повышенная температура, боль, кашель и т.п., – но никак не случай. Не обеспечивают ясности толкования и слова факт, явление в последней дефиниции: выражение в отдельных случаях не может быть заменено перифразой *в отдельных фактах, явлениях.

Рассмотрим способы использования существительного случай в имеющихся контекстах.

I. Случай – мощное мгновенное орудие провидения (А.С.Пушкин)

Первую группу употреблений составляют сочетания существительного случай с отглагольным именем в позиции зависимого генитива: случаев заболевания гриппом нет; весьма распространены случаи реализации квартир не собственниками, а их арендаторами; это уже не первый случай подобных сбоев по вине железнодорожников; зарегистрировано 137 случаев незаконной рубки леса; зарегистрирован случай передачи вируса; последний случай добычи красного волка относится к 1936 г. и т.п.

Как показано в [Ташлыкова 2007], если производящий глагол случиться (случаться) управляет подобными именами, он вводит информацию о наступлении обозначенного ими события, выступая тем самым в роли экзистенциального предиката.

·        Тогда в Доме кино случился не то просмотр нового фильма, не то какая-то предфестивальная программа (Р.Мирхайдаров).

·        И уж совсем редко случались у нас обычные разговоры обо всем. Но случались (А.Адамов).

·        У них случилась настоящая любовь, в которой есть все: разрывы, измены, счастье, отчаяние, примирения (А.Ковалева).

Свою экзистенциальную природу глагол в максимальной степени обнаруживает в сочетании с событийными именами и местоимениями, легко заменяясь другими экзистенциальными глаголами, ср.: информационный бум (счастье в браке, конфуз) случается довольно редко ≈ бывает; здесь всегда что-нибудь случается, всякое случается ≈ что-нибудь происходит / бывает.

В логике Московской семантической школы для таких употреблений толкование можно было бы построить, видимо, так:

Х случается {когда / где / с кем}, где Х – событийное имя.

В момент времени Т₁, Т₃, Тn Х не существует.

В момент времени Т₂, Т₄, Тn+₁ существует.

При этом Т₁ ≠ Т₂ ≠ Т₃ ≠ Т_4.

О.Н.Селивёрстова пишет: «Тесная связь событий со временем определяется формой их существования. События представлены в языке как состоящие из набора сменяющих друг друга фаз: каждая фаза появляется и исчезает вместе с соответствующим моментом времени. Вследствие этого можно сказать, что события «локализованы» во времени, т.е. их фазы распределены по временному отрезку и сменяют друг друга при его протекании. Именно на такую форму существования указывают, как мы полагаем, глаголы типа происходить, случаться. Например: Взрыв произошел вчера в 6.30 (на временной оси есть точка, которую занимает описываемое событие, и в рамках этой точки реализовалось «протекание» события) [Селиверстова 2004: 573].

Основная роль глагола, таким образом, состоит в том, чтобы констатировать наступление события, обозначить переход от одного положения дел в мире (когда событие Р отсутствует), к другому (когда оно наличествует).

Производное существительное выражает информацию о событии особым образом, представляя его как некое дискретное целое, как «экземпляр» ситуаций определённого рода:

·        На железной дороге случился сбой – Это уже не первый случай подобных сбоев по вине железнодорожников.

·        Именно здесь случилось нападение боевиков – Случаи нападения боевиков в этом районе участились.

·        В юго-восточном регионе особенно часто случаются лесные пожары – За последнее время зарегистрировано 137 случаев лесных пожаров.

Случай, таким образом, «вырезает» ситуацию действительности, отделяет её от других подобных и тем самым определяет её место в их ряду, оказывается своеобразной единицей счёта.

·        Это первый случай отмены спектакля за всю историю театра (В.Арутюнова).

·        Зарегистрирован первый достоверный случай передачи вируса (Здоровье).

·        Последний случай добычи красного волка относится к 1936 году (О.Жунусов).

·        Многие случаи бесплодия обусловлены ранним прерыванием беременности (Е.Вишнякова).

·        Случай проигрыша тяжбы журналистом далеко не первый и не последний (Огонек).

·        Все случаи бешенства среди людей были вызваны укусами бродячих собак (Дагестанская правда).

Закономерно, что основная предикация при существительном случай выражается бытийными глаголами (быть – в том числе в виде нулевой связки, иметь место, происходить), предикатами обнаружения, выявления (обнаружены, выявлены, установлены, известны случаи), реже – единицами, выражающими характер существования (участились, распространены, нередки случаи) или отношения каузации (этот случай обусловлен следующим).

Случай может обобщать представление о ситуации любой категории сложности: иногда это событие (и в собственно лингвистическом, см. [Булыгина, Шмелёв 1997], и в обыденном смысле этого слова), иногда это состояние (бесплодие), иногда – и весьма нередко – такое положение вещей, которое имеет свою историю и включает несколько составляющих. В последнем случае способом номинации этого положения вещей являются, как правило, что-, если- или когда-придаточные:

·        Был несколько лет назад случай, когда к нам пришли и предложили поработать над созданием имиджа Москвы (Н.Овчинников).

·        «Известия» обнаружили случай, когда в книгоиздание вкладываются успешные предприниматели, чтобы диверсифицировать бизнес (Н.Орлова).

·        Бывали случаи, что меняли даже таблички с номерами домов и названиями улиц (А.Захаров).

Не существует, как кажется, ограничений на степень сложности ситуации, которая концептуализируется как случай; ср. следующий пример, в котором содержанием случая является последовательный ряд событий, образующих почти детективный сюжет: Бывали случаи, когда клиента обманывали представители организованной преступниками «фирмы», которая после заключения серии нечестных сделок прекращала свою деятельность либо перебазировалась в другой район под новым названием (А.Захаров).

Названная особенность существительного случай обусловливает его широчайшее использование в научном и официально-деловом стиле. Предложив детальную характеристику того или иного феномена, автор научного или делового текста имеет далее возможность ограничиться выражениями типа подобные случаи, случаи такого рода, такие случаи; типичный случай, характерный случай и т.д. и т.п. (Наличие зависимой пропозиции оказывается здесь необязательным, потому что содержание случая раскрывается в самом тексте; более того, случай легко принимает оценочные определения: заурядный, счастливый, несчастный и т.д.).

Эта же особенность объясняет частотность использования рассматриваемого имени в зачине художественного (или фольклорного текста), где оно выполняет интродуктивную функцию, предупреждая читателя / слушателя, что где-то, когда-то, с кем-то имело место нечто заслуживающее внимания, ср.:

·        Был со мной случай, - начал рассказывать Черепахин (Трамвай № 12).

·        И еще был такой случай в истории гражданской авиации (С.Мостовщиков).

·        Забавный случай произошел в Дудукинском драмтеатре (Л.Петров);

·        Редкий случай произошел при определении победителя в толкании ядра среди женщин на чемпионате России по легкой атлетике (Н.Фёдоров).

·        Или возьмём такой случай (С.Любимов).

Таким образом, случай 1 оказывается средством концептуализации некоторого положения вещей, особым образом выделенного в сознании говорящего как целостный, зачастую весьма сложный и многокомпонентный феномен, как предмет мысли, подлежащий со- и противопоставлению (ср. в подобном случае – в противном случае).

Наиболее очевидным образом названная особенность обнаруживается в сопоставлениях типа: (1) В Иркутской области незаконно рубят лес ó (2) Незаконная рубка леса порождает многочисленные экологические проблемы ó (3) В Иркутской области зарегистрировано 137 случаев незаконной рубки леса.

В научной литературе неоднократно отмечалось, что синтаксические дериваты типа рубка (леса), сохраняя лексическое тождество с производящим глаголом, но облекая значение глагола в новую морфологическую форму, приобретают способность выступать в изначально им не свойственных синтаксических функциях. Как сущностное свойство синтаксических дериватов Е.С.Кубрякова называет их способность «согласовать форму и содержание с будущими синтаксическими ролями, а также, что не менее важно, с функциями относительно текста и рациональной организации последнего» [Кубрякова 1981: 97]. Собственно глагольные категории в семантической структуре отглагольного имени представлены в снятом виде; ни аспектуальные, ни временные характеристики девербатив не выражает, обозначая процесс как таковой.

На когнитивные последствия такой функционально-семантической перестройки указывает уже В.А.Богородицкий: «Разница между такими существительными, как ходьба, чтение и соответствующими глаголами (хожу, читает) заключается в том, что глаголы обозначают действие в его совершении, то есть с оттенком времени, лица и числа, между тем как в существительных уже не встречаем указанных оттенков: такие существительные обозначают простое представление действия, благодаря им действие как бы опредмечивается и мы мыслим его как нечто самостоятельное, как бы бытие» [Богородицкий 1939: 199] (выделено мной. – М.Т.)[2].

А.Вежбицкая, осмысляя семантическую специфику прилагательного и существительного как части речи, подчеркивает, что последнее фиксирует вид или категорию  вещей, обозначает гештальт, целостность, не разложимую на её составляющие. Именно поэтому в ментальной репрезентации оно дано в виде единого образа, а не какой-то совокупности признаков» [Wiezbicka 1988: 470].

Таким образом, уже само отвлеченное имя способствует концептуализации процесса, события, деятельности как феномена, выделенного на шкале времени и отграниченного от других феноменов. Использование существительного случай при таких отвлечённых именах обеспечивает говорящего идеальной грамматической упаковкой для исчерпывающего решения такой задачи: континуальное начинает мыслиться как дискретное, имеющее границы и доступное счёту.