Условные языки ремесленников-отходников, торговцев и т. д. были широко распространены в царской России. Наибольшей из­вестностью среди них пользовались так называемые офени — кре­стьяне Вязниковского, Ковровского и частью Шуйского уездов Владимирской губернии, которые, торгуя разными мелочными товарами, ежегодно со своими подвижными лавочками-коробьями отправлялись во все концы России вплоть до самых отдаленных областей Сибири [64, 22].

Условные языки существовали также у странствующих реме­сленников — Шаповалов, портных, глинотоповит. д. Существуют сведения о распространении тайных языков среди нищих и т. д.

Лексико-семантическая система искусственных языков-жар­гонов этого типа свободна от узкой профессиональной специали­зации. По наблюдениям В. Д. Бондалетова, их словарь включает в себя обозначения главнейших явлений и предметов природы, пищи, жилища, утвари, одежды и обуви, человека, животных и растений, типичных действий и качеств и т. д., т. е. всего того, с чем приходилось иметь дело ремесленникам и торговцам как на стороне, так и у себя дома. Доля собственно профессиональной лексики в арго не превышает 5% словарного фонда и включает обозначения лишь важнейших предметов и понятий соответ­ствующей профессии [15, 11].

Наиболее характерной особенностью условных языков стран­ствующих ремесленников, торговцев и т. п. является их ярко вы­раженный криптолалический характер, выражающийся в стре­млении употреблять специально изобретенные или искусственно деформированные слова, совершенно непонятные для окружаю­щих. Их значение известно только узкому кругу лиц, пользую­щихся этим языком. Ниже приводятся образцы слов из условного языка офеней: баш 'грош', брысить 'весить', бурьмеха 'шуба' вербухи 'глаза', вершеть 'видеть', висляк 'огурец', воскарь 'лес', вохра 'кровь', вячо 'много', дряба 'вода', дулик 'огонь', елтуха<486> 'жена', жуль 'ножик', качуха 'тюрьма', костер 'город', куреха 'деревня', ламиха 'полтина', лох 'мужик', мурлять 'варить, печь', мурляло 'повар', пащонок 'дитя, ребенок', прилеш 'при­казчик', пулец 'купец', стоден 'богат', троить 'есть', феро 'сено', хирки 'руки', широго 'дорого', шур 'вор', щедреха 'све­ча', яжжуха 'брюхо' [64, 25—27]. Примеры из условного язы­ка мелких торговцев г. Кашина: бусать 'пить', вершать 'знать', дуль 'мужик', елкас 'картуз', зонить 'нести', керить 'пить', маз 'товарищ', мара 'девица', тарить 'курить', шамно 'дешево' и т. д. [60, 11—18].

Общее назначение этой криптоглоссии понятно. Фразы, со­ставленные из подобных слов, были непонятны для окружаю­щих. Тайный язык давал возможность боящимся конкуренции ремесленникам скрыть секреты своего ремесла.

Торговцам часто было необходимо договориться друг с другом о совместном обмане покупателя, о заключении какой-нибудь темной сделки и т. п. Наличие непонятного для окружающих жаргона лучше всего способствовало достижению этих целей, ср., например, фразу: Обтыривай, маз, чапцов-то клёвее: неёла не ухлят 'обделывай, друг, покупателей-то ловчее: ничего не смы­слят' [60, 24] или Дуль меркулит у ловяка, шовар на громах в скумеше, немель никово: зонь сюды скумеш-то. 'Мужик спит у лошади, товар на телеге в мешке (а) нет никого: волоки сюда ме­шок-то' [60, 22].

В. Д. Бондалетов утверждает, что условные языки занимают промежуточное положение между подлинно искусственными, со­знательно конструируемыми семиотическими системами (секрет­ными кодами, а также языками типа эсперанто, новиаль) и при­родными, или естественными, языками, поскольку практическое функционирование условных языков в значительной мере напоми­нает жизнь и функционирование обыкновенных языков [15, 10— 11].

По своему типу условные языки не принадлежат к искусствен­ным языкам жаргонного характера. В. М. Жирмунский относил их к категории жаргонов [32, 119]. М. Н. Петерсон сближал их С воровским жаргоном [49, 15]. Однако от искусственных языков они отличаются тем, что не имеют искусственно созданной грам­матической системы и существуют на базе разговорной речи. Именно это свойство и придавало им особую гибкость и маневрен­ность.