Послали за прапорщиком Матвеевым. Тот долго заворожено смотрел на фото и изрек, что это, наверное, какой-то шифр, и что его так просто не разыграть, и юмор у Малахова мрачный и пошлый не по годам. После чего он был отослан обратно. Постепенно в тесный малаховский кабинет подтянулись все сотрудники, которые не были на выезде и стали давать массу бесполезных советов. Людей на фотографиях узнали сразу.
Всех интересовало, кто прислал письмо, не поленившись как следует законспирироваться. Молодой стажер Сережа Дымков настойчиво рекомендовал взять на анализ слюну с конверта.
— Какая тебе слюна, сейчас конверты без нее заклеивают, — раздраженно ответил Курлыкин.
Малахов очень и очень призадумался. Дело в том, что люди, найденные убитыми в лесу, чьи фотографии теперь украшали его стол, были к этому времени опознаны. Значит, кто-то сфотографировал их уже после того, как они были застрелены, но до того, как они были сожжены.
Вывод напрашивался сам собой — фотографировал убийца! С какой целью? И зачем он прислал эти фотографии в милицию? В кошки-мышки с ним, с Малаховым, решил поиграть?! Малахов слышал о таких преступниках-интеллектуалах, которые сами предупреждали следователя о предстоящем преступлении и загадывали ему всякие ребусы, как бы соревнуясь с милицией в интеллекте. Но чтобы присылать материалы после преступления, да еще и пытаться что-то объяснить…
Малахов недоумевал и злился. Но в то же время он очень порадовался, что фальшивая медсестра прочно заперта в камере. Потому что один из убитых — выпускник физико-математического факультета Светлов Николай Васильевич, — два года находился в международном розыске за пособничество террористам, шпионаж и сотрудничество сразу с двумя специальными службами — американской и израильской. А оттуда вполне мог попасть в Россию тот наркотик, который был в шприце у фальшивой медсестры. Только каким боком тут вписывался Леонид Молчанов и, тем более, бывший подозреваемый Константин Агапов, было совершенно непонятно.
Международный террорист Светлов мертв. И ничего теперь ему, Малахову, не расскажет. Он тяжело вздохнул и стал сгребать со стола бумаги. Отрабатывать связи международного террориста с «медсестрой» и, возможно, с Леонидом Малаховым будет теперь явно не их контора.
Однако, несмотря на нудные залысины, следователь Малахов был любопытен и самолюбив. Поэтому он сделал ксерокопии фотографий и положил их в свой портфель. Немного подумав, он вытащил протокол допроса «медсестры» и тоже скопировал его. Медсестра после ареста очень нервничала, потому что явно не ожидала, что попадет в руки правоохранительных органов. Видимо, она не сомневалась в том, что операция пройдет успешно. Поэтому под протоколом она, совершенно не думая, поставила свою настоящую подпись. Правда, очень неразборчивую.
Поэтому личность ее до сих пор не опознана, документов при ней не было, а ее фото не было ни в одной картотеке. После того, как она поняла, что гражданина Агапова она не опознала, она замолчала и перестала отвечать на вопросы и только регулярно повторяла, что ее пора выпустить на волю.. Полностью расшифровать ее подпись ему так и не удалось, но было ясно, что фамилия ее отнюдь не Иванова или Сидорова. Во всяком случае, мало русских фамилий начинаются с букв «Дж…» и заканчиваются на «…он»..
Пока у него не успели официально отнять дело, он решил еще раз вызвать ее на допрос, сам пока не зная, какие он будет задавать ей вопросы. «Медсестра» безучастно смотрела в окно, делая вид, что Малахова не слышит. Малахов сожалел об этом еще и потому, что теперь ему казалось, будто в ее голосе неуловимые иностранные интонации. Звуки у нее были вполне русские, и выговаривала она их очень старательно.
А вот интонация с характерным повышением в конце фраз была больше похожа на какую-то западноевропейскую. Так бывает, когда русский человек долго живет за рубежом и против воли перенимает мелодию иностранной речи. Ему хотелось еще раз разговорить ее и внимательно послушать. Однако медсестра упорно молчала. Малахов злился.
— Долго вам придется сидеть, — посочувствовал он. — Может быть, вы хотите связаться со своим посольством? — отважился он.
Женщина оторвала взгляд от окна и взглянула на него немного тревожно. Тогда Малахов полез в ящик стола и положил перед ней фотографию убитого Светлова. «Медсестра» впилась в нее глазами и на ее лице отразился ужас.
— Любовник? — с притворной вежливостью осведомился Малахов. — Или он должен был вытащить вас из тюрьмы? Только у него все равно бы ничего не получилось, — добавил он, но женщина его уже не слышала, потому что она была в глубоком обмороке.
| 