Тем временем из квартиры вышел Димка в сопровождении милиционера в форме. Труп он узнал, потому что всего лишь этим вечером видел, как тот вошел в подъезд.
— Вот видите? — обрадовался сотрудник. — Может быть, и вы его раньше видели.
Он подхватил Ирку под локоток и помог ей подняться. Трепеща, Ирка вошла в свою квартиру и потребовала, чтобы Димка держал ее под вторую руку. После чего она согласилась открыть один глаз.
— Нет, — сказала она. — Я его не видела. И нос ему не я ломала. И нож в его грудь воткнула тоже не я.
После чего Ирка сначала захохотала, потом зарыдала и попросилась к маме, потому что ночевать здесь она уже никогда, никогда не сможет. После чего санитары торопливо вынесли тело, милиционеры также торопливо попрощались, и Ирка осталась наедине с Димкой, его отцом и бабой Зиной.
— Допрыгалась! — злорадно сказала баба Зина. — Конешно! То один к ней мужик идет, то другой, — кивнула она на Димку, — то третий…
Димкин отец подумал, что третьим мужиком баба Зина считает его и рассвирепел.
— Ах ты, карга старая! — оскорблено завопил он. — Сплетница! Сама-то уж иззавидовалась поди, ведьма ядовитая!
Ошеломленная баба Зина отступила к двери.
— Чего орешь-то? Ишь, разорался! — крикнула он и выскочила из Иркиной квартиры. Вид Ирки, которая молча стояла, опустив глаза, растрогал жестокое сердце Димкиного отца и наполнил жалостью доброе сердце самого Димки. Они бы очень удивились, если бы узнали, что Ирка сейчас думает не о бедном убитом парне со скошенным набок носом (видимо, досталось ему при жизни, бедняге), а о том, не увидели ли милиционеры фотографии убитых бандитов в мобильниках, и не заглядывали ли они в Иркин компьютер. Она торопливо уверила Димку, что она уже больше не боится и прекрасно проведет ночь одна, выслушала ободрения Димкиного родителя, который резко переменил к ней отношение после криминального происшествия — давно замечено, что человек, замешанный в громкой истории, сразу приобретает значительность, — и помчалась в кабинет.
Торопливо включила компьютер, скопировала фотографии с компьютера на флэшку и, заставив себя забыть про несчастного убитого парня, стала думать, куда ее спрятать. Однако, спохватилась она, прежде, чем спрятать, надо фотографии напечатать. Фотопринтера у нее нет, но зато он есть у Танькиного Свинпина.
Она набрала номер, но ее взгляд упал на часы, и она тихонько положила трубку. Стараясь не смотреть под стол, она пошла на кухню и нашла остатки коньяка, который ей когда-то притащил Боб. Собственно, почти весь коньяк сам Боб и прикончил, прикладываясь к нему каждый раз после их с Иркой довольно скучного секса. Причем каждый раз он поднимал бутылку к глазам и сокрушался, что он быстро убывает. — Жлоб, — убежденно сказала Ирка, вылив остатки коньяка в стакан.
Набралось меньше половины. Выпив коньяк залпом, Ирка некоторое время постояла с открытым ртом, потом добралась, шатаясь, до кровати и заснула тяжелым тревожным сном.
Большой белый пес тонко выл, поставив передние лапы на подоконник и зажмурившись. Павел Андреич суеверно перекрестился и бросил в него тапок. Пес обиженно тявкнул и полез под кресло.
— И чего он воет, чего он воет! — возмущался Павел Андреич, наливая себе виски из пузатой бутылки. — Чует что-то!
Сидевший напротив него спортивно
го вида человек с бритым затылком изо всех сил делал вид, что все идет, как надо.
— Нет, ты скажи, почему Сам называет тебя Бугор? — кипятился Павел Андреич. — Молчанов выписался и сидит дома под охраной. Связи его и Агапова до сих пор не установлены. Откуда взялась девчонка — никто не знает. Трех человек замочили неизвестно кто, — до сих пор, подчеркиваю, неизвестно.
— Вот именно, что неизвестно, — возражал Бугор, в миру Багратион, названный так матушкой в честь своего грузинского любовника. Имя свое он ненавидел и старался вспоминать его нечасто. — Там профессионалы крутые работают, скорее всего — из органов. Конечно, там мощная организация, у них наверняка вся аппаратура слежения…
— Нет, и чего он воет? — вскричал Павел Андреич, хватая кочергу, висевшую у камина. В дверь тихо постучали, и в кабинет неслышной походкой вошел Анатолий.
— Ты можешь заставить ее замолчать? — спросил его Павел Андреич, шаря под креслом кочергой.
— У меня плохая новость, — мягко ответил Анатолий.
— О, Господи, — шумно выдохнул Павел Андреич , падая обратно в кресло и снова хватая бутылку. — Только не говори, что эта тварь, —покосился он на кресло, — предвещала новый… новое…
— Именно предвещала, — согласился Анатолий. Багратион-Бугор съежился на стуле и тяжело вздохнул.
— Кто? — безнадежно спросил Павел Андреич.
— Наш имбецил. Панкратов, — коротко ответил Анатолий. — зарезан на квартире у девчонки.
— Вот! — выпрямился Бугор. — Что и требовалось доказать. Ее охраняют. Не удивлюсь, если это люди Полковника.
— Я же говорил, что он имбецил, — вскричал Павел Андреич. — Зачем он поперся в квартиру? Ему было сказано — следить!
Анатолий пожал плечами.
— Возможно, он попал в квартиру не по своей воле. Вероятно, за ним тоже кто-то следил. —
Вот-вот, — поспешил вставить Бугор.
— Заткнись, — махнул рукой Павел Андреич и загрустил.
— Вот что мы нашли, — сказал Анатолий и протянул шефу тетрадный листок. Они вместе склонились над ним. На пожелтевшем листочке в клеточку был схематично нарисован то ли замок, то ли чья-то старинная усадьба.
— Где нашли? — спросил Павел Андреич.
— У Панкратова в кармане. Майор помог.
— А, майор? — удовлетворенно сказал Павел Андреевич. — Не забудь ему прибавить пару сотен долларов. Пусть не забывает.
| 