Белобрысый парень со скошенным набок носом мигал глазами, пытаясь понять, что от него хочет некий дядя Паша. Часом раньше его вытащил из веселой компании человек по прозвищу Ангел, которого он предпочел бы забыть навсегда.
Но Ангел заботливо напоминал время от времени, что парень может загреметь в тюрьму лет на десять за финансовые махинации, доказать которые пара пустяков. И то, что он до сих пор имеет возможность кукарекать в лесу, сидя на березе, под ржание трех разнузданного вида девиц и четырех парней, — именно от этого занятия его оторвал Ангел, — это благодаря исключительной доброте Ангела, которого прямо-таки распирает от чувства долга перед законом. И только надежда на то, что парень перевоспитается, и еще жалость к его матери удерживает Ангела от того, чтобы парня прямо в руки закона и передать.
Правда, даже если у парня было бы желание перевоспитаться, ему было бы довольно трудно это сделать, поскольку Ангел давал ему для перевоспитания такие задания, которые уголовный кодекс квалифицировал в лучшем случае, как мошенничество в особо крупных размерах. На этот раз, продув в карты и, как уже было сказано, кукарекая на березе, парень считал себя настолько далеко от цепких рук Ангела, насколько позволяют размеры планеты.
Но когда подчеркнуто аккуратный Ангел вышел на опушку, стряхивая с галстука прилипшую хвою, парень почему-то нисколько не удивился и покорно слез с березы.
— Я извиняюсь, — раскланялся Ангел, — что прерываю вашу высокоинтеллектуальную беседу. Вынужден просить вашего друга проехать со мной. Дела, знаете ли.
Он еще раз раскланялся и увел за собой притихшего парня. Оставшаяся компания перестала горланить. Им почему-то расхотелось веселиться и они молча побрели по домам.
Дядя Паша долго критически разглядывал парня, попивая мелкими глотками что-то из высокого бокала. Парень занервничал, украдкой оглядывая, все ли в порядке у него с одеждой.
— Что это, Анатолий? — вопросил, наконец, дядя Паша, скорбно подняв брови.
— Самое то, что надо, — невозмутимо ответил Ангел. — Вы не смотрите, что он с виду придурковат.
— Нет, ну, это… — запротестовал парень.
— Зато он сделает все, как ему велено будет. Ни на шаг не отступит, — продолжал Анатолий, — хотя бы потому, что у него на это не хватит воображения.
— Но ведь он… как бы это сказать, — замялся дядя Паша, описывая бокалом большой круг, — имбецил! — нашел он нужное слово.
Слово парню понравилось, он расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке и поправил воротник.
— Еще и лучше, — кивнул Анатолий. — Зато его будет незаметно в толпе.
Дядя Паша тяжело вздохнул:
— С кем приходится работать, Боже мой, Боже мой! — простонал он, качая головой.
— Ладно, Анатолий, оставьте нас.
Он жестом пригласил оробевшего парня присесть. Тот опустился на краешек стула и попробовал закинуть ногу за ногу, но нога сползла у него обратно. Он еще немного повозился и, чувствуя себя совсем неуютно в ледяном молчании дяди Паши, затих и уставился ему в лоб.
— Ты меня еще не знаешь, — начал внушительно дядя Паша.
— Уже знаю, — попробовал объяснить парень. — Вы — дядя…
— Помолчи, когда с тобой старшие разговаривают! — прикрикнул дядя Паша,
— В армии служил?
— Нет, я больной, — объяснил парень.
— Оно и видно, — согласился дядя Паша. — Значит, так. Слушай внимательно и запоминай. Вот тебе фотографии двух людей. Ну куда ты их суешь, отдай обратно! — воскликнул он, глядя, как парень пытается засунуть фото в карман. — Просто посмотри и запомни. Хорошенько запомни!
Объяснив, что парень должен делать, дядя Паша поинтересовался, есть ли у него мобильный телефон.
— А как же, — обиделся парень.
— Вот и хорошо. Каждый вечер будешь мне звонить и докладывать, понял?
— Понял, — с готовностью кивнул парень.
— А что докладывать?
— Дурень! — зарычал дядя Паша. — Все будешь докладывать, понял?
— Теперь понял. А только у меня денег нету. А тут еще транспортные расходы…
— Дурак-дураком, а про деньги соображаешь, — проворчал дядя Паша и вынул тощую пачку купюр:
— Действуй! Парень, идя к выходу, прошел из кабинета через гостиную, где Ангел, он же, оказывается, Анатолий, сидя за столом, чиркал что-то в блокноте.
— Давай пошустрее там. Не лови ворон, понял? — не отрываясь от блокнота, проинструктировал Ангел.
— Да уж как-нибудь, — снисходительно ответил парень. — Я теперь… этот… децибел! В смысле — эмбицил.
| 