Здесь есть мебели из карельской березы, семеро детей мал мала меньше, красивая гувернантка, гувернер малого размера, беззаботный отец семейства, бранящий всех и вся наподобие тебя, брат его с поваром, готовящие всякий день какие-нибудь новые кушанья, диакон bon-vivant, краснеющий поп, конторщики с усами разных цветов, добрый управитель и злая управительница, скрывающаяся постоянно в своем терему, снигири, подорожники, сороки, волки, похищающие свиней среди бела дня на самом селе, весьма красивые крестьянки, более или менее плутоватые приказчики, рябые и с чистыми лицами, колокол в два пуда, обои, представляющие Венеру на синем фоне с звездами баня, павлины, индейки, знахари, старухи, слывущие ведьмами, кладбище в сосновом лесу с ледяными сосульками, утром солнце, печи, с треском освещающие комнату, старый истопник Павел, бывший прежде молодым человеком, кобзари, слепые, старый настройщик фортепьянов, поющий «Хвала, хвала тебе, герой» и «Славься сим, Екатерина», и "Mon coeur n’est pas poer vous, car il est pour autre”, экипаж, называющийся беда на колесах, другой, кажется, называющийся ферзик, старинная карета Елисавет Петровны, крысы, горностаи, ласочки, волчьи ямы, ветчина, щипцы, ночник, вареники, налтвка, Семеновка, маленькие ширмы, балконы, 500 луковиц цветочных, старые тетради, Андрейка и чернослив, пляшущие медведи, числом четыре, очень старая коровница, пол из некрашеных сосновых досок, Улинский, Гапки, Оксаны, Ганны, Домахи, пьяные столяры, таковые же башмачники, загоны в лесу, пасеки, бисер, вилочки, экраны, сбруя медная, серые лошади, мед в кадках, землемеры, заячьи следы, два пошире, а два поменьше, бортовая ель перед церквой, Тополевка с Заикевичем, свинья наулицах, огород с прутиками, означающими четыре стороны света, волшебный фонарь, курицы, моченые яблоки, сумерки с постепенно замирающими сельскими звуками, вдали выстрелы, собачий лай, ночью петухи, ни с того, ни с другого кричащие во все горло, пасмурные дни, изморось, иней на деревьях, внезапно показывающееся солнце, два старых турецких пистолета, рабочие столики, чай на длинном столе, игра в кольцо, которое повешено на палочке и которое надлежит задеть за крючок, вбитый в стену, сушеные караси, клюква, преждевременно рождающие младенцы, к неимоверному удивлению их отцов, кн. Голицын, брат Павла, живущий в тридцати верстах, наступающий праздник рождества, литографическая машина, совершенно испорченный орган, также испорченный, совершенно сумасшедший механик, множество мух, оживших от теплоты, множество старых календарей, начиная от1824 года, биллиард, стоящий в кладовой и вовсе не годный к употреблению, сухие просвиры, живописные пригорки, песчаные, поросшие сосником, чумаки с обозами, вечерницы, мельницы, сукновальни, старый фонарь, старые картузы, модели молотильных машин, портрет кн. Кочубея, портрет графини Канкриной, рапиры, трости из бамбука, курильница в виде древней вазы, алебастровая лампа, старая дробь, огромный диван с двумя шкапчиками, два мохнатых щенка, сушеные зайцы, клетка без птиц и разбитое кругленькое зеркало, —приезжай, Николаюшка, и все увидишь собственными глазами.

Теперь отважусь перейти к английской литературе. Есть замечательный английский писатель Гектор Манро (Hector Munro), — автор знаменитой Lumber Room.
Вот кусочек диалога из него:
"You are not to go into the gooseberry garden," said the aunt, changing the subject.

"Why not?" demanded Nicholas.

"Because you are in disgrace," said the aunt loftily.

Nicholas did not admit the flawlessness of the reasoning; he felt perfectly capable of being in disgrace and in a gooseberry garden at the same moment.

Вот вам тоже пример совместимости несовместимого — in disgrace and in a goosberry garden. Не буду пугать Вас страшным словом «зевгма», хотя это она и есть.

А вот кусочек из умной, ироничной книги Дугласа Адамса The Hitchiker’s Guide to the Galaxy:

"Now see here, guy,’ said the voice, ‘you’re not dealing with any dumb two-bit trigger-pumping morons, with low hairlines, little piggy eys anв no conversation, we’re a couple of intelligent caring guys that you’d probably quite like if you met us socially! I don’t go around gratuitously shooting people and then bragging about it afterwards inseedy spacerangers, bars, like some cops I could mention! I go around shooting people gratuitously and then I agonize about it afterwards for hours to my girlfriend!’

Это — обращение потенциальных убийц к своим жертвам. Заметьте, что два последних предложения — " I don’tgo about…”; "I go about” составляют, по сути, два одинаковых утверждения. Однако, в реплике персонажа автор противопоставляет их друг другу, создавая, таким образом, парадокс.
Все, что я постаралась схематично описать выше, есть та самая игра со словом и фразой, о которой я упоминала в предыдущей статье (см. чуть ниже "Читательский клуб" на главной странице).
Предлагаю награду любому, кто обнаружит подобное в современной массовой российской литературе!

Вообще, для чего я все это пишу, исхожу, так сказать, ядом и всячески ругаюсь! Потому, что противостоять нынешнему оболваниванию можем только мы сами. Этого не сделает для нас министерство образования России — у него другие цели, скорее, противоположные. Этого не сделает правительство — именно оно заказчик этого самого оболванивания. Оно ввело ЕГЭ. Стоит нам «повестись» на него, увлечься бездумным натаскиванием, — и мы окажемся рабочим скотом в стойле, меланхолично пережевывающим ту жвачку из пустых любовных романов и никчемных детективов, которой полны книжные полки. Я открою Вам секрет — любовные, женские романы есть замечательные. Это и «Джейн Эйр» Бронте, и романы Тургенева, наконец. Есть замечательные детективы Рекса Стаута, Марджори Аллингхэм, — смешные, милые и увлекательные. Есть рассказы и повести Гектора Манро и Стивена Ликока. Их хочется читать в кресле у камина долгими зимними вечерами, слушать, как потрескивают дрова, и уносится в их мир, завораживающий, не отпускающий! Это те книги, которые вспоминаешь годами, потому что они оставляют глубокое впечатление.
И есть еще Терри Пратчетт, Василий Аксенов, Огден Нэш, Роберт Рождественский… Есть, слава Богу, стараниями предыдущих поколений, золотой интеллектуальный фонд. Который не даст нам погибнуть. А?