Эту статью мне посоветовала моя знакомая, которая решила и поэтому обратилась в отличный магазин, где приобрела отличное пальто по низкой цене, чему очень рада. В связи с отсутствием единодушия среди лингвистов в вопросе определения статуса „крылатых слов" (КС), об их происхождении и отнесенности к разряду фразеологизмов обратимся к толкованию подобного рода выражений, встречаемому в литературе. Согласно распространенному в лингвистических источниках определению, под „крылатыми словами" понимаются некоторые устойчивые изречения из художественных произведений, публицистики, научных текстов, а также высказывания исторических деятелей, получившие широкое распространение. Иногда в разряд КС включаются также названия исторических и мифологических событий и реалий с переносным значением, имена исторических, мифологических и литературных персонажей, образные выражения различных авторов и т.д. Большинство лингвистов считают основными свойствами КС их связь с источником, устойчивость и распространенность [Энциклопедия 1997: 304], при этом две последние характеристики позволяют отнести КС к фразеологической системе языка. Вместе с тем вопрос об этой отнесенности является спорным. Ученые, придерживающиеся „широкого" взгляда на фразеологию, признают, что к фразеологизмам, кроме идиом, принадлежат и пословицы, и поговорки, и афоризмы писателей, и крылатые строки стихотворных произведений, а также некоторые канцелярские штампы, производственно-технические выражения [Ефимов 1952: 63]. Ю.Н. Афонькин в водной статье к „Русско-немецкому словарю крылатых слов" указывает на наличие у КС признаков, присущих фразеологизмам. Среди них он отмечает, например, разнооформленность. Подобно фразеологизмам, КС выступают в виде словосочетаний с разной структурой, ср.: Златой стрелец; На заре туманной юности; Der letzte Mohikaner; Der Mohr hat seine Schuldigkeit getan, der Mohr kann gehen. Согласно данной точке зрения, фразеологизмами считаются ставшие нарицательными имена исторических лиц, мифологических и литературных персонажей, даже если они являются односложными словами, такие как Apollo; Nemesis. Их нецелесообразно исключать из разряда фразеологизмов, если они встречаются и в форме словосочетаний, например: Der rasende Wissarion; der eiserne Feliks. КС представляют собой не свободные словосочетания, а устойчивые словесные комплексы. Они не создаются в речи каждый раз заново, а воспроизводятся в готовом виде как единицы языка, известные всей общности носителей данного языка. В совокупном значении „крылатых слов" наблюдаются более или менее глубокие смысловые сдвиги (метафорическое переосмысление, расширение смысла, обобщение и т.д.). И, наконец, КС обнаруживают функциональное сходство с фразеологизмами – они позволяют точно, сжато и метко охарактеризовать ситуацию, лицо или событие и выразить свое отношение к ним. Вышесказанное позволяет признать наличие у КС основных признаков фразеологических единиц, таких как устойчивость компонентов, семантическое преобразование целого, а также функция и структура [Афонькин: 6]. Напротив, у С.И.Ожегова мы находим указание на индивидуальность синтаксической структуры КС, проявляющуюся в „отсутствии специфических черт", в возможности быть представленными как целым предложением любого вида, так и частью предложения, что не характерно для устойчивых выражений. Согласно данной точке зрения, отрицательный ответ на вопрос об отнесенности КС к фразеологизмам может быть обооснован и тем, что „крылатые слова", с одной стороны, способны проявлять синтаксическую независимость, с другой стороны, могут входить составным элементом в синтаксическое целое. И, наконец, нельзя отрицать тот факт, что смысловая насыщенность и выразительность КС неотделимы от ассоциации с конкретным произведением, с исторической эпохой. Таким образом, отсутствие специфических „своих" структур, их „случайность" для системы языка выводят КС из области фразеологии языка и требуют их изучения с точки зрения функционирования в речи в качестве выразительного стилистического средства [Ожегов 1974: 194]. Спорным представляется также вопрос и о составе группы единиц, объединенных термином „крылатые слова". Если придерживаться мысли, что названия исторических и мифологических событий или реалий, личные имена мифологических и литературных персонажей, получившие переносное значение и состоящие из отдельных слов, должны быть исключены из разряда КС, то уместно обращение к более широкому понятию – текстовые реминисценции. Как известно, данный термин обозначает „осознанные, неосознанные, точные, преобразованные цитаты или иного рода отсылки к более или менее известным ранее произведенным текстам в составе более позднего текста" [Супрун 1995: 17]. Это могут быть цитаты, „крылатые слова", отдельные определенным образом окрашенные слова, имена персонажей, названия произведений, а также имена авторов, прямые или косвенные напоминания о ситуациях. Главное отличие текстовых реминисценций от фразеологизмов в том, что фразеологизмы способны замещать слова, а текстовые реминисценции не имеют такой тенденции. Согласно этому односложные исторические и мифологические названия и имена скорее соотносимы с понятием „текстовые реминисценции", нежели с КС. В свою очередь, прослеживая соотнесенность „крылатых слов" с фразеологизмами, в качестве общих характеристик следует отметить устоичивость тех и других, воспроизводимость при незначительных модификациях с сохранением общего смысла. Вместе с тем, индивидуально-авторское происхождение обусловливает их особое положение.