Об этой статье мне рассказал мой знакомый, который использует http://desktopmania.ru/ для своего рабочего стола. Они ему очень нравятся. Современная методология перевода, объединяющая в себе концепции перевода эпохи компьютерной революции, предлагает новые разнообразные подходы, которые по-своему интерпретируют ненаблюдаемый процесс межъязыкового и межкультурного взаимодействия. Идея переводческого хронотопа как универсальной смысловой модели, отражающей реально существующий континуум процессов и отношений, которые возникают в процессе перевода текста с одного языка на другой, из одной культуры в другую, восходит к лингвистическому хронотопу, введенному М.М. Бахтиным, а также к концепции переводческого пространства, разработанной в предыдущих работах автора [Кушнина 2003, 2004]. Моделирование переводческого хронотопа проистекает из моделирования переводческого пространства и переводческого времени, но не является их «суммой», а представляет собой новую переводческую реалию как синергию двух предыдущих, как своего рода новую смысловую доминанту процесса перевода. Если исследование переводческого пространства получило достаточно подробное освещение, то переводческое время описано менее развернуто. Однако это не умаляет значимости данной категории. Пространство и время – основополагающие категории бытия, способ осмысления человеком окружающего мира. Пространство и время исследуются представителями разных наук для понимания места и способа ориентации человека в аспекте прошлых, настоящих и будущих событий. Человек, его язык, его интеллект выступают связующим звеном между реальным временем и пространством и ментальным временем и пространством, заключенном в тексте. В процессе межъязыкового взаимодействия пространственно-временной континуум родного языка накладывается на пространственно-временной континуум иностранного языка, что неизбежно вызывает асимметричные проявления. При этом возможны два вида асимметрии. С одной стороны, межъязыковое взаимодействие осуществляется представителями разных культур при наличии единого языкового кода: один из субъектов владеет двумя языками. В этом случае можно говорить о «простой асимметрии». С другой стороны, межъязыковое взаимодействие осуществляется не только носителями разных культур, но и разных языков, а их общение происходит с помощью переводчика как медиатора языков и культур. Следовательно, в процессе общения участвуют, как минимум, три субъекта, что приводит к «сложной асимметрии». Каждый из процессов имеет свою специфику, которая может быть изучена с пространственно-временных позиций. Предметом нашего изучения является «сложная асимметрия». В связи с этим в переводческое пространство включаются три субъекта переводческой коммуникации: автор, переводчик, реципиент. Взяв за основу изучения полевый подход в лингвистике (Бондарко), мы предположили, что каждый субъект переводческой коммуникации образует свое смысловое поле, поскольку смысл, закодированный автором, смысл, декодируемый и кодируемый переводчиком, и смысл, декодируемый реципиентом, неидентичны и несимметричны. Кроме того, в переводческое пространство включены также содержательное поле, энергетическое поле и фатическое (культурологическое, интертекстуальное) поле. Синергия всех полей порождает уникальный текст перевода с его пространственными смыслами. Обращение к проблеме переводческого хронотопа предполагает изучение переводческого пространства и переводческого времени. В рамках данной статьи остановимся подробнее на переводческом времени. Подчеркнем, что лингвокультурологический аспект изучения времени предпринимался ранее, а лингвопереводческий аспект находится в стадии осмысления. Для его изучения мы выделили темпоральные смыслы. С.Л. Рубинштейн сформулировал закон эмоционально детерминированной оценки времени, сущность которого состоит в том, что переживаемая длительность отклоняется от объективного времени: время, заполненное событиями с положительным эмоциональным знаком, сокращается в переживании, и, наоборот, время, заполненное событиями с отрицательным эмоциональным знаком, в переживании удлиняется. Лингвистические наблюдения также подтверждают данную закономерность. Так, в работах В.А. Пищальниковой утверждается, что «в художественном произведении слово чаще всего приобретает значение, отличное от словарного, за счет ненормированных, но мотивированных соединений слов» [Пищальникова 1984: 29]. Такое положение вещей объясняется тем, что восприятие действительности, в том числе временных отрезков, является не простым копированием, а построением образа, осуществляемое под влиянием сенсомоторных характеристик личности и этноса в целом. Это образ складывается в зависимости от различий восприятия времени по форме, модальности, содержанию. Так, по наблюдениям О. Веггель, по форме время для жителей Азии не линейно, а циклично; по модальности время представляется не как скалярная величина, а как дисконтинуум, в котором чередуются благоприятные и неблагоприятные моменты; по содержанию время не абстрактная величина, а конкретно переживаемый процесс [по Гришаевой, Цуриковой 2004]. Таким образом, психологические, лингвистические, культурологические исследования учитывают временные параметры, раскрывающие отношение субъекта деятельности, в том числе речевой, к категории времени. Вместе с тем, в лингвопереводоведческих исследованиях фактор времени не учитывается в должной степени. В связи с этим в нашем исследовании мы ввели категорию переводческого времени, которое отражает различия в восприятии времени носителями разных языков и культур, представляющих разные языковые картины мира. Мы ввели понятие темпоральных смыслов, которые, наряду с пространственными смыслами, приводят к порождению гармоничного текста перевода. Если мы рассмотрим лишь одно различие, например, восприятие времени как конкретно переживаемый процесс, становится ясно, что время автора, время переводчика и время реципиента индивидуально и эмоционально неоднозначно. Темпоральный смысл текста перевода возникает вследствие взаимодействия темпоральных смыслов всех субъектов переводческой коммуникации. Для иллюстрации теоретических положений мы обратились к пьесе Э.Ионеско «Носорог» и проанализировали различные темпоральные смыслы в текстах оригинала и перевода. Мы констатировали существенные расхождения в их выражении. Приведем пример. "Hier… Quand hier? Ou hier? [Ionesco, Rhinocéros, 1959 : 140]. «Да вот вчера… Что вчера? Где вчера?» [Ионеско, Носорог, перевод Л.Завьяловой, 1991: 49]. Сопоставление реплик на языке оригинала и перевода с позиции проявления темпоральных смыслов показывает, что исходное «когда вчера?» преобразовано переводчиком в «что вчера?», а исходное «вчера» преобразовано в высказывание «да вот вчера». Переводчик наполняет высказывание дополнительными языковыми единицами «да вот», что придает ему большую выразительность, подчеркивает конкретность, единичность состоявшегося накануне события. Заменив «когда» на «что», переводчик совмещает временной фактор и каузальный: для него гораздо важнее подчеркнуть, какое событие предопределило последующие события, чем отразить лишь момент совершения события. Таким образом, временной континуум по-разному членится автором и переводчиком, и сам параметр «отношение ко времени» становится неотъемлемым компонентом картины мира каждого из них. Эти преобразования связаны с образами-гештальтами текстов, которые возникают в поле каждого субъекта переводческой коммуникации. Индивидуально-образный смысл поля переводчика формируется на основе того подтекста, который переводчик извлекает из текста оригинала. Переводчик «вживается» в подтекст, что проявляется в формировании эмпатийного смысла, транспонируемого, наряду с темпоральными смыслами, в текст перевода. Подчеркнем, что в каждом поле переводческого пространства формируется свой смысл, и лишь синергия пространственных и темпоральных смыслов приводит к эмергенции нового смысла в виде текста перевода, гармоничного исходному тексту. Таким образом, процесс перевода представляется нам как построение переводчиком некоего хронотопа, включающего в себя транспонирование смыслов в переводческом пространстве, сопровождаемое транспонированием темпоральных смыслов. В результате синергии всех смыслов происходит порождение гармоничного текста перевода. Каждый переводчик как индивид и как культурный тип стремится к переводческой гармонии, по-своему понимает эту гармонию, но определяющим вектором его построений является тот образ пространственно-временного континуума, который задан переводческим хронотопом. Задача исследователей состоит в том, чтобы выявить тенденции и закономерности формирования переводческого хронотопа, представить их в виде переводческой модели – интеллектуальном инструменте переводчика.