Об этой статье мне рассказал мой товарищ, который захотел http://gamedoc.ru/, что удалось ему сделать очень быстро и легко, потому что сегодня это доступно любому. Одним из достижений когнитивного подхода к анализу значений языковых единиц является описание наивных представлений человека и языкового коллектива, связанных с определенным фрагментом действительности. Однако когнитивный подход может быть использован и как инструмент, позволяющий верифицировать выводы о семантической структуре языковой единицы. Задача данной статьи – описать и идентифицировать все контекстные реализации адъективных приставок вне-, внутри-, под- в связи с когнитивными процессами, обусловливающими выбор языкового средства, и тем самым установить статус этих реализаций в структуре значения приставки. Базовое значение приставки вне- ‘находящийся за пределами Х’ (внеатмосферный, внегалактический, внеземной, внеклеточный, внелабораторный, внематочный, внепечной, внетрассовый, внеуличный, внехрамовый). Через эксплуатацию категорий внешней и внутренней области объект вещного пространства Х концептуализируется как имеющий границы. Подобного рода локализации являются непосредственно наблюдаемыми в мире материальных объектов: Х и У занимают разные фрагменты пространства, не пересекаясь ни в одной точке. У Тот же тип отношений фиксируется в прилагательных, образованных от производящих, называющих социальную реалию (внебюджетный, внекультовый, внеконкурентный, внелимитный, вненародный, внепарламентский, внепрагматический, внепроцессуальный, внеслужебный, внесудебный, внефинансовый, внештатный, внеэкономический): У не является частью Х, не относится к нему. При этом социальная реалия также осмысливается как объект, имеющий внешнюю и внутреннюю область, т.е. переводится в другой класс явлений: из класса умозрительных объектов в класс вещей – материальных объектов, характеризующихся признаками протяженности, двух- или трехмерности. Подобным образом может концептуализироваться событие, момент, отрезок времени или само время (вневременной, внелитургический, внелекционный, внесезонный, внесмертный, внеурочный), объект ментального мира (внеконцептуальный, внелогичный, внесистемный, внесмысловой, внесюжетный, внефабульный) и эмоциональной сферы (внечувственный, внеэмоциональный). Примеры 1–3 демонстрируют наличие внешней по отношению к Х области через указание на объекты, не имеющие отношения к Х. (Примеры подобраны с помощью поисковой системы «Национальный корпус русского языка»). 1) Реальность уходит своими корнями в слово, и все, что есть в литературном тексте, может быть описано с помощью выяснения внетекстовых связей (миф, социальный уклад, «архетип», «бессознательное» и пр.) (К.Баршт) 2) Я был далек от его внефутбольных увлечений – охоты, рыбной ловли, сауны (Е.Рубин). 3) Внерациональные (трансцендентные, мистические) факторы сознательно исключаются из сферы рассмотрения как малосущественные или вовсе фиктивные (Г.Гутнер). Важным также представляется осознание инобытия, границы области Х. 4) Оно – в словосочетании «тридцатилетие личной жизни»; оно в том, что это словосочетание обладает той предельной избыточностью, которая и доводит язык до его собственных границ, туда, где брезжит иное, внеязыковое понимание смыслов (В.Отрошенко). Наличие внешней и внутренней области Х маркируется и в словарях: внесемейный – ‘не являющийся семейным, проявляющийся, существующий вне рамок семьи’. Ситуация локализации в не-вещном пространстве за пределами обозначенной области Х часто интерпретируется через структурный акцент: ‘не являющийся частью того, что названо производящим, не относящийся к нему’, что подчеркивается рядом словарных дефиниций: внесоциальный – ‘представляющий что-л. не связанным с социальными отношениями, социальной действительностью’, внеплановый – ‘не предусмотренный установленным планом’, внеблоковый – ‘не связанный с существующими блоками, исключающий участие в существующих блоках’. Этот уточненный, конкретизированный, привязанный к определенному типу пространства смысл возникает в результате экстралингвистического знания о специфике объектов не-вещного пространства (пример 6). 6) Вообще право аскета предписывать норму обществу основывается именно на его «инаковости» и «чуждости» этому обществу, на том, что он в этом мире «странник и пришелец», «посланный в мир» как бы из некоего внемирного места (С.Аверинцев). На фоне метафоризации свойств Х, интерпретации Х как объекта, имеющего внутреннюю область и устойчивые границы, вещное, социальное, ментальное, эмоциональное пространство и время предстают как изоморфные, что при отражении мира позволяет поставить в один ряд явления, относящиеся к разным типам пространства (примеры 7–9). 7) Секс – явление внепартийное, вненациональное и вневременное (В.Шахиджанян) – (социальное пространство и время); 8) Прежде всего я имею в виду произведения Александра Грина с его вневременной и внегеографической действительностью, с вымышленными городами, странами и ситуациями (А.Козлов) – (время и вещное пространство); 9) За дверью у постового столика болтают, пересмеиваются две медсестры: внебольничные звуки, внесмертные, непристойные звуки жизни посреди склепа, наглое бестактное напоминание (Т.Набатникова) – (вещное пространство и время). Таким образом, отношения, выражаемые префиксом, во всех его контекстных реализациях остаются однотипными вне зависимости от реальных свойств объекта, названного производящим, и от вида пространства, представленного этим объектом: У за пределами Х. Это позволяет признать префикс вне- однозначным. Базовое значение приставки внутри- ‘находящийся в пределах Х’ реализуется в значительном количестве прилагательных, обозначающих локализацию в вещном пространстве (внутриатомный, внутривенный, внутридупловый, внутризеренный, внутризоновый, внутриклеточный, внутрикристаллический, внутриядерный). В этом случае в качестве локализатора выступает объект вещного мира, который концептуализируется как вместилище через задействованные категории внешней и внутренней области. У полностью находится в области Х, в том участке пространства, который определен внешними границами Х. или Тот же тип отношений зафиксирован прилагательными, в которых в качестве производящего выступают названия социальных образований (внутрибюджетный, внутриклановый, внутриклубный, внутриколлективный, внутринатовский, внутрипартийный, внутрипроизводственный, внутриотраслевой), реалий ментального мира (внутривидовой, внутригрупповой, внутрикомплексный, внутрисхемный, внутритиповой), других систем, не относящихся к вещному пространству (внутрикультурный, внутрилексемный, внутрипредметный, внутрипсихический, внутрироманный, внутрисайтовый, внутрисловный, внутритроиченный, внутриязыковой), временных отрезков и событий (внутривозрастной, внутригодовой, внутридневный, внутрисезонный, внутрисменный, внутрисуточный). Использование данного префикса в качестве средства, маркирующего отношения между объектами не-вещного пространства, становится возможным после интерпретации этих объектов как вместилищ, имеющих внутреннюю область, противопоставленную остальному пространству (примеры 10–11). 10) Не секрет, что разница в цене акций «Газпрома» на внутрироссийском и внешнем рынках привела к спекуляциям этими бумагами через аффилированные российские компании (О.Губенко). 11) Это публицистика, основанная на серьезных теоретических разработках, и научная теория, изложенная со страстью публициста (и, что немаловажно, не птичьим языком профессионального внутринаучного общения, а на общекультурном языке) (И.Прусс). Значение ‘расположенный в пределах объекта вещного пространства’ в не-вещном реализуется в варианте ‘являющийся частью, атрибутом’. В результате локализация одного объекта в пределах другого прочитывается как структурная зависимость одного от другого, однако тип локализации остается прежним. Смысловые добавки в значении приставки так же, как и в случае с приставкой вне-, – результат знания специфики сосуществования объектов не-вещного пространства. Производящие в прилагательных с префиксом внутри- называют некоторую реалию, представляющую собой либо целостный материальный или нематериальный объект (череп, слово, политика, культура, день), либо совокупность объектов, систему, воспринимающихся как некое единство (город, клан, правительство, семья, система). Целостность и является тем основанием, на которое опирается сознание говорящего при концептуализации этих реалий как вместилищ. Взаимодействие идеи целостности и идеи структурной зависимости У от Х, появляющейся при моделировании отношений в рамках нематериального объекта, позволяет использовать приставку внутри- в качестве средства, которое констатирует некое взаимодействие между несколькими У, входящими в состав Х-а. (примеры 12–14). 12) Сотрудник компании не может объективно оценить ситуацию, потому что на него оказывают влияние различные обстоятельства и внутрифирменные взаимоотношения (Не накапливайте раздражения // «Промышленное обозрение», 2003.09.23) – отношения между работниками фирмы; 13) Исследования показывают, что в среде испаноязычной молодежи внутриязыковые и внутрикультурные сообщения более действенны, чем английские (Д.Д.Збар) – сообщения между говорящими на одном языке и относящимся к одной культуре; 14) Внутриклубные разборки между тренерами и менеджерами не помешали «Ак Барсу» выиграть в гостях у аутсайдера «Мечела» (Н.Дядик) – между тренерами и менеджерами одного клуба. Таким образом, приставка внутри- оказывается способной указывать на наличие отношений между однородными объектами в рамках другого объекта. Последний признак ситуации (в рамках другого объекта) может редуцироваться, а область действия префикса расширяться и распространяться на ситуации отношений между однородными объектами, не объединенными в систему, общность (примеры 15–16). 15) За семь лет семейной жизни у них выработался определенный внутрисупружеский сленг (Е.Козырева) – сленг, которым пользуются супруги, при этом в значение слова супруги не входит смысл ‘класс’, ‘единство’, ‘совокупность’; 16) Пока можно остановиться на такой вероятности: все происходящее – внутриофицерская склока (А.Азольский) – отношения между офицерами. Интересно, что использование префикса внутри- для выражения отношений между отдельными объектами, не составляющими единства, приводит к тому, что такие реалии тоже начинают восприниматься как целое. Употребление приставки влияет на восприятие объекта, названного в производящем. Базовая ситуация отсвечивает и в таких контекстных реализациях, привнося дополнительные оттенки смысла в значение прилагательного (примеры 17–18). 17) Это внутриеврейское дело, во-вторых, естественно, что евреи заботятся только о своих соплеменниках [Так говорил Моисей // «Лебедь» (Бостон), 2003.12.07] – евреи в этом контексте отображены не как отдельные представители нации, а именно как единый круг; 18) Нельзя не признать, что Илюмжинов сделал сильный ход во внутришахматных войнах (М.Глебов) – люди, имеющие отношение к шахматам, интерпретируются как сообщество. Итак, концептуализация объекта как вместилища является результатом взаимодействия семантики производящего и форманта, вследствие чего происходит метафоризация свойств объекта, названного производящим. Значение же префикса следует признать неизменным, т.к. неизменным остается соотношение объектов Х и У. Базовое значение приставки под- ‘находящийся ниже Х’ (подзастрешный, подколодный, подстрочный, поднавесный). В зависимости от концептуализации объекта, относительно которого задается пространство, значение префикса может варьироваться: 1.1. ‘Находящийся ниже поверхности Х’. Объект, названный производящим (локум), концептуализируется как горизонтальная плоскость (подводный, подземный, поддонный, подледный, подмерзлотный, поднавесный, подпалубный, подпахотный, подпольный, подпочвенный, подснежный). В таком отражении объекта как плоскости реализуется обычная зрительно воспринимаемая картина: как правило, видима в обычных условиях только поверхность земли, снега, воды и т.п. 1.2. ‘Находящийся у нижнего края Х’ (подзаборный, подзеркальный, подыконный, подоконный, подворотный). Локум концептуализируется как вертикально ориентированная ограниченная плоскость, локализуемый объект находится ниже, чем основная часть локума. В данной ситуации признак строгой вертикальности снимается. 1.3. ‘Находящийся у края Х, на который крепится У’ (подбашенный, подкрановый). Локум концептуализируется как вертикально ориентированный трехмерный объект, локализуемый объект находится ниже, чем основная часть локума, у его нижнего края. Признак строгой вертикальности снимается. Кроме того, край, за который крепится У, может находиться выше самого объекта Х: 19) Идет разливка стали. Алексеев взобрался почти к подкрановым балкам, на самую верхнюю галерею пролета (А.Бек). Использование в этих прилагательных приставки под- говорит о том, что нормальным, естественным считается крепление за основание названного предмета. В качестве базовой выступает обычная вертикальная ориентация объекта, язык игнорирует то, что предмет находится «вниз головой». 1.4. ‘Находящийся ближе к ногам, чем Х’. В качестве производящих, номинирующих объект, в таких случаях выступают существительные, называющие области, части тела человека (подбрюшный, подвздошный, подглазничный, подглазный, подглоточный, поддиафрагмальный, подгрудный, подгубный, поджелудочный, подключичный). Главной оказывается обычная ориентация человека – вертикальная, и язык не реагирует на случаи ее изменения, т.к. низ и верх человека воспринимаются языком как постоянные пространственные координаты, независимые от реального положения человека в данный момент (вертикального или горизонтального): голова всегда концептуализируется как верх, а ноги как низ. Таким образом, основной пространственный признак ситуации – вертикальность – является факультативным. 1.5. ‘Находящийся с тыльной стороны Х’ (подкожный, подкорный, подкорковый, подкостный). Это значение можно рассматривать как модификацию 1.1.: приставка также участвует в воссоздании обычной картины мира, в которой то, что находится под чем-либо, невидимо. Производящее в этом случае называет объекты, воспринимаемые как границы видимого и невидимого, видимое концептуализируется как находящееся над локализатором, невидимое – под ним. Объекты, названные производящим в таких прилагательных, имеют устойчивую пространственную ориентацию по отношению к наблюдателю. При этом язык игнорирует основной признак базовой ситуации: нахождение объектов Х и У друг по отношению к другу в вертикальной плоскости. Кожа, кость, кора головного мозга не задают отношений в вертикальной плоскости, они являются оболочками, т.к. служат границами человеческого тела или его частей. В этом значении приставка под- совпадает с приставкой за- (защечный, зазубный, занебный), и именно концептуализация тела как объекта, покрытого оболочками, синонимизирует под- и за- в функции средств, локализующих нечто в невидимой, скрытой под (за) оболочкой области. Основой в адекватном понимании типа локализации, выражаемого в подобных случаях приставкой под-, является не вертикальность, а другой признак базовой ситуации: производящее в этом случае называет объекты-плоскости, воспринимаемые как границы видимого и невидимого, видимое концептуализируется как находящееся над локализатором, невидимое – под ним. Тот же тип пространственных отношений зафиксирован в прилагательных подкрыльный, подколенный, подмышечный. Производящие в этих адъективах называют объекты с устойчивой фасадной ориентацией. Находящееся с тыльной стороны, а следовательно, невидимое, концептуализируется как расположенное ниже и номинируется с помощью префикса под-. Представляет интерес то, как значение префикса реализуется в прилагательном подсознательный, которое в словарях имеет дефиницию ‘не контролируемый сознанием’. Такое использование приставки в прилагательном с производящим, называющим объект не-вещного пространства, не нарушает общей когнитивной схемы. В адъективе метонимически осмысливается значение производящего. Подсознательный – это то же, что подкорковый, т.е., контролируемый не корой головного мозга (сознанием), а подкоркой (подсознанием). Кора головного мозга концептуализируется как плоскость, оболочка, а находящееся с невидимой, внутренней стороны этой оболочки как находящееся ниже нее. Известное противопоставление сознания и подсознания порождает противопоставление ‘контролируемый – не контролируемый сознанием’. Таким образом, несмотря на то, что приставка под- выражает отношения в сфере не-вещного пространства, эту реализацию нельзя признать новым значением. 1.6. ‘Носящий Х’ (подъяремный, подседельный). Вновь отражается реальное положение вещей: ярмо и седло обычно располагаются выше того, кто его носит. Формула, использованная в словарной дефиниции, со словом носящий наводится семантикой и валентностью производящего. 1.7. У прилагательных подзвездный, подлунный, подоблачный, подсолнечный словари выделяют две группы значений: а) ‘Находящийся очень высоко’; б) ‘Находящийся на Земле’. И в самих значениях, и в том, что они соотносятся с совершенно разными, если не противопоставленными, участками пространства, но при этом передаются одним словом, мир отражается таким, каким его видит человек: звезды, луна, облако, солнце всегда расположены над землей. Значит, подзвездный – это тот, который может быть расположен на земле (значение б). Кроме того, звезды, луна, облака, солнце всегда воспринимаются как необыкновенно отдаленные объекты, отделенные огромным расстоянием, и все, что располагается в этом участке пространства, во-первых, видится с земли ниже звезд, луны (отсюда и использование приставки под-), а во-вторых, оценивается как очень далекое, недоступное. Фактически же обе эти реализации приставки являются вариантами одного значения, т.к. определяют однотипные ситуации: с точки зрения человека, наблюдающего небесные объекты, У находится ниже Х. Признак строгой вертикальности оказывается факультативным. 1.8. Находящийся в границах того, что названо производящим (подусадебный). В этом прилагательном усадьба концептуализируется как объект, локализуемый на другом объекте, выше него, что вполне соответствует реальному положению вещей. 2.1. ‘Прилегающий к Х’ (подлесный, подмосковный, подстоличный). Это значение – результат определенной семантической операции c ситуацией 1.2. Ориентация по нижнему краю позволяет толковать это значение как ‘прилегающий, находящийся рядом’. В этом случае объекты, как правило, находятся в соприкасающихся или в очень близких областях пространства. Предметы, локализованные с помощью прилагательных подзеркальный, подзаборный и под., не могут находиться далеко от локализатора и поэтому воспринимаются как единая с ним система. Если же производящее называет крупный объект, то и система локализуемых объектов и расстояние между ними становится неопределенным, локализатор теряет очертания и концептуализируется не как фигура, а только как центр какой-то области. Значение 1.2. ‘примыкающий к нижней части Х’ преобразуется в весьма неопределенное ‘прилегающий к Х’. Производящее в таком случае просто называет центр области, в которой находится другой объект, причем эта область может быть сколь угодно большой. В данной ситуации редуцируется важнейший базовый признак вертикальности, причем дважды. Во-первых, с помощью приставки под- локализуются объекты, находящиеся друг по отношению к другу в горизонтальной плоскости. Во-вторых, производящее называет объект, концептуализированный как горизонтальная плоскость или область, находящаяся в горизонтальной плоскости. Поэтому в значении приставки всякое указание на вертикальность отсутствует. В данном случае устраняются все признаки базовой ситуации, кроме самого общего – ориентация в пространстве одного объекта относительно другого, без конкретизации типа ориентации, поэтому следует говорить о новом значении приставки ли об омонимичных приставках. 2.2. ‘Находящийся на границе того, что названо производящим’ (подстепной). Это значение также можно рассматривать как модификацию значения 1.2. Производящее, называющее вертикальную плоскость, уступает место производящему со значением ограниченной горизонтальной плоскости, а значение приставки ‘у нижнего края’ соответственно – значению ‘у края’, что при взаимодействии с семантикой производящего преобразуется в ‘у границы’. 3. ‘Похожий на Х’ (подтропический). Это прилагательное локализует объект в вещном пространстве, как и все описанные выше. Но семантические процессы, происходящие в случаях 1.1 – 2.2., коренным образом отличаются от того, который имеет место в данном случае. Во всех ранее рассмотренных прилагательных приставка выражала соположение объектов в вещном пространстве. Толчком к варьированию значения префикса становилось разное осмысление объекта, названного производящим и выступающего в качестве локализатора (как трехмерного, вертикальной или горизонтальной плоскости, границы). В прилагательном подтропический на первый план выступает статус локализуемого объекта: не совсем тропический, не полностью проявляющий качества тропического, переходящий в тропический. И этот статус неполноценности концептуализируется как более низкий по отношению к полноценному, т.е. проявляющему признаки в полном объеме. При использовании префикса под- для выражения этого типа отношений между объектами эксплуатируется основной признак базовой ситуации – вертикальность, переосмысленный как статусность. Иерархические отношения в вещном пространстве обычно выражаются с помощью приставки суб- (субарктический, субэкваториальный, субатомный, субмолекулярный) как маркированного средства, продуктивного при образовании терминов. Пересечение под- и суб- в прилагательном подтропический, возможно, объясняется тем, что вне сферы научных терминов отношения иерархии, подчинения призвана выражать именно приставка под- (ср. значение 4.1.) 4. О регулярности модификаций пространственных значений в темпоральные сказано много и убедительно. Специфика темпоральных значений, образованных с помощью приставки под-, в том, что обычно горизонтально концептуализируемая ось времени в прилагательных подзимний, подвахтенный воспринимается как вертикальная. Время движется снизу вверх, приставка несет значение ‘раньше, накануне того, что названо производящим’. Время представляется как совокупность событийных пластов, располагающихся один на другом (ср. временной пласт, временные наслоения). События как бы наслаиваются одно на другое. То, что произошло раньше, оказывается под тем, что имело место позже. Таким образом, происходит метафоризация события, интерпретация его через пространственные представления. Наблюдатель является археологом, снимающим один событийный пласт за другим: то, что находится ниже, предстает перед его глазами позже и эксплицируется в языке с помощью приставки под-, тем самым выражается метафорическое восприятие соотношения объектов. 5. Видимо, в иерархические отношения может вступать любой объект из находящихся в вещном пространстве. Но, как правило, отношения между вещными объектами не являются легко и самостоятельно осознаваемой частью наивной картины мира, т.к. структура вещного пространства по отношению к его другим свойствам носит атрибутивный характер. Для вычленения отношений в этом типе пространства необходимы специальные мыслительные операции, актуальные, как правило, в научном познании и зафиксированные лишь корпусом терминов. В социальном пространстве – обществе – иерархия наблюдаема и значима, что выражается в системе отношений между начальником и подчиненным, выборе социальных приоритетов и т.п. В социуме отношения между объектами интерпретируются как расположение объектов. Таким образом приставка под- вовлекается в отражение отношений между объектами в социальном пространстве. Значение ‘pасположенный ниже Х’ преобразуется в ‘подчиненный, находящийся в сфере влияния Х’ (подвластный, подзаконный, подконвойный, подконтрольный, подведомственный, поднадзорный, подначальный, подневольный, подотчетный, подследственный, подцензурный). Социальное явление, названное производящими, концептуализируется как социальный объект, который стоит выше другого объекта. Описывается ситуация, когда один объект попал в сферу влияния другого. В вещном пространстве в похожих случаях ориентация одного предмета просто привязывается к месту, занимаемому другим предметом, но никакой связи, зависимости между ними не отмечается. В социальном пространстве это нахождение в пространстве с центром, названным производящим, обозначает нахождение в его власти, подверженность его влиянию. Возможно, что в такой концептуализации социальной иерархии сыграло роль представление о том, что объект, находящийся сверху другого, воздействует на нижний (хотя возможно и обратное). Это представление в применении к социальному пространству возведено в абсолют. Смежность предметов в вещном пространстве преобразована в социальном пространстве в их сопространственность – принадлежность к одному фрагменту пространства, нахождение в пересекающихся областях социального пространства. Происходит переосмысление самого типа отношений. Пространственная вертикаль переводится в область социальных отношений, метафоризируется, и позиция объекта, считающегося менее значимым, престижным, занимающего подчиненное место в социуме, осознается как нахождение ниже в социальном пространстве. То, что при использовании приставки изменяются когнитивные установки, позволяет говорить о ее новом значении ‘находящийся во власти, подчиненный’. 5.1. ‘Соразмерный с тем, что названо производящим’ (подсильный). В этом значении отражена не только воздействующая сила того, что концептуализируется как более ценное в социальной иерархии, но и ее результативность. Таким образом, при выявлении статуса контекстной реализации приставки в структуре ее значения необходимо принимать во внимание когнитивные процессы, происходящие при восприятии ситуации и выборе языкового средства. Тождество перцептивных условий, в которых осуществляется когнитивная операция, позволяет говорить о том, что имеет место контекстное варьирование одного значения приставки. При этом варьирование префиксального значения может сопровождаться метафоризацией свойств объектов, отношения между которыми выражает приставка. Реализация системного значения адъективного префикса возможна и при изменении когнитивных установок. В этом случае переосмыслению подвергается сам тип отношений между объектами, а следовательно, приставка используется в новом значении.