Прагматический аспект актуализации метафоры позволяет, с одной стороны, объяснить ее широкое  использование в политическом дискурсе, а с другой – ответить на вопрос, почему одни и те же события по-разному репрезентируются в сознании. Метафора, как феномен сознания, «проявляется не только в языке, но и в мышлении  и действии. Наша обыденная понятийная система … метафорична по самой своей сути» [Лакофф, 1990: 387], «метафорические модели… это своего рода схемы, по которым человек думает и действует» [Чудинов, 2001: 31].

Концептуальная метафора обладает значимым прагматическим потенциалом, что можно продемонстрировать на примере сопоставления метафоры родства и метафоры клуба в концептуализации постсоветской Прибалтики. «Метафора родства  широко использовалась в политической речи Российской империи», «была унаследована советским политическим дискурсом» [Чудинов, 2001: 78] и продолжает служить часто актуализируемой сферой-мишенью в современной российской политической коммуникации [Чудинов, 2001: 79-84]. Российский историко-культурный фон (традиции русской православной философии, историческая общность славянских «братских» народов, тема  всечеловеческого братства в творчестве Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского и др.) согласуется с устойчивостью данной  модели в российской политической речи. Однако прагматичный Запад «предпочитает» другие метафоры в процессе категоризации отношений государств в политических объединениях (НАТО, ЕС). Для английской культуры традиционно характерен институт клуба (в отличие от российской культуры), что находит свое отражение не только в английской литературе (Пиквикский клуб у Ч.Диккенса, клуб  самоубийц у Р.Л. Стивенсона и др.), но и в политическом дискурсе. Метафора клуба в отличие от метафоры родства концептуализирует политические отношения в ином ключе. Если «старший брат» (СССР) или «отец народов» (Сталин) имеют «родственное право» поучать, а при необходимости и наказывать «младших братьев» или «детей», то среди членов клуба такие отношения неприемлемы. Когнитивная топология метафорической модели родства не позволяет выбирать родителей или братьев, что прагматически очень целесообразно для политического дискурса тоталитарного государства. Напротив, стать членом клуба или выйти из клуба, равно как и выбрать клуб, можно по собственному желанию, хотя для этого и нужно приложить определенные усилия.

В британском политическом дискурсе для метафорического представления сотрудничества постсоветских прибалтийских республик в политических объединениях модель клубной метафоры актуализируется с большей частотой по сравнению с метафорой родства  (7:1 на 42 текста политического дискурса). Ср.:

Метафора родства

Фрейм «Семья»

For the new member states - ...Latvia, Lithuania and Estonia - joining this family meant sharing important aspects of national sovereignty and undertaking real reform. (The Guardian, April 17, 2003)

Для новых государств  ЕС - …Латвии, Литвы и Эстонии – присоединиться к этой семье означало поступиться важными аспектами своего суверенитета и предпринять реальные реформы.

Метафора клуба

Фрейм «Вступление в клуб»

Слот «Требования к претендентам»

The referendum was the last in any of the 10 countries due to enter the club next May (Референдум  стал последним  этапом для каждой из десяти стран, вступающих в клуб).

Слот «Получение членских билетов»

The enlargement announced yesterday will be completed in May 2004 when the newcomers are formally given their membership cards (Расширение, о котором заявили вчера, будет завершено в Мае 2004 года, когда новые члены получат членские билеты).

Слот «Последствия принятия в клуб новых членов»

Most of the newcomers are likely to speak English rather than French as their second language, fuelling fears in Paris that the shape and sound of the club which it helped create 45 years ago is changing beyond recognition (Вероятно, большинство населения стран, вступающих в ЕС, склонно считать своим вторым иностранным языком английский, нежели французский. Это обстоятельство вызывает опасения Парижа, что облик и звучание клуба, в создании которого Париж принимал участие, изменятся до неузнаваемости).

При концептуализации взаимоотношений государств в политических объединениях британская концептуальная метафора «ориентируется» на ценности рыночной экономики. Например, Британское Содружество (Commonwealth – буквально «общее богатство») имеет отличный от Со-друж-ества (разделено нами – Б.Э.)  Независимых Государств денотативный дескриптор. Эти наблюдения согласуются с программным положением теории концептуальной метафоры о том, что метафора «имеет национальные корни», соотносится с ценностями данной культуры и является действенным прагматическим инструментом концептуализации и категоризации действительности.