Я хочу воспеть оду писателям. Не захлестнувшей книжный рынок словесной индустрии, которая к литературе никакого отношения не имеет, а настоящим мастерам слова.
Почему классика бессмертна, и почему она, собственно, называется классикой? Да все очень просто: потому, что она чудо как хороша!
Я перечитывала в этом месяце Генри Миллера, Филипа Рота и Ремарка. Призываю всех вспомнить, что есть, господа, на свете, великая литература: игра со словом, стилистика, — вы не поверите, когда-то люди знали, что такое стилистика произведения! И, наконец, центральный стержень, на который нанизывается стилистика и все прочее – это мысль.
Генри Миллер и Филип Рот —это самые скандальные американские писатели, творчество которых местами граничит с порнографией. Но в них — реальная жизнь, любовь к человеку, слабому и грешному.
Книги Миллера были довольно длительное время запрещены в США. А Филипп Рот был даже вынужден уехать из Америки в Великобританию. Оба вели тяжкую, далеко не безгрешную жизнь.
Как вам нравится такое емкое, зримое описание Люксембурга в повести «Тихие дни в Клиши:
«Три дня мы ели и пили до отвала, услаждая слух игрой лучших германских оркестров, наблюдая за тихим, безоблачными бессобытийным существованием народа, не имеющего веской причины существовать и в определенном смысле не существующем вовсе, если не сводить существование к чисто физиологическому импульсу; так существуют овцы и коровы… все что их всерьез волновало — это с какой стороны намазан маслом их хлеб насущный. … В глубине моей души зрело неподдельное отвращение. Нет уж, лучше подыхать, как вошь, в Париже, нежели накапливать жирок здесь, на соках тучной земли, раздумывал я про себя.
«Вот что, давай двинем восвояси. Может, нам повезет, и Париж наградит нас добрым, старым триппером, — сказал я, заметив, что Карл впал в состоянии крайней апатии».
В этом весь Миллер — умная, философская зарисовка, и неожиданная парадоксальная разрядка в наш грешный, — куда уж грешнее, — мир.
Филипп Рот много пишет о своих ранних сексуальных проблемах, во всех неаппетитных подробностях. Кто-то увидит и будет смаковать в нем только это. А кто-то заметит, что это, вероятно, безнадежная попытка спастись от жестокости внешне благополучной жизни, в которой соседский мальчик шестнадцати лет — примерный сын своих заботливых родителей, вешается, а на грудь прикалывает предсмертную записку. В этой записке он никого ни в чем не винит, а просто сообщает: «Мама, звонила мисс Бернштейн, просила тебя взять с собой правила игры в трик-трак, когда ты пойдешь к ней вечером». Мальчик выполнил свой долг до конца, но больше он уже не смог.
Я очень люблю русскую литературу. Мой любимый писатель – Василий Аксенов. Я до сих пор нахожусь во власти магии его последней книги — романа о шестидесятниках «Таинственная страсть». Я до сих пор восхищаюсь одной из его ранних книг — «Остров Крым».
Но только Василий Аксенов умер в прошлом году. И больше уже ничего не напишет. Слава Богу, еще творит и здравствует писатель, который может сравниться с ним по мастерству —Виктор Ерофеев.
У нас, конечно, продолжают выходить книги. Вот недавно вышли Легенды Арбата. Знаете, как этот злобный треп — в сущности, пересказ малозначительных эпизодов известных людей, — называют в Интернете? «Сборник невероятно смешных и головокружительных историй советского и недавнего прошлого. Беспощадная правда и народная мифология образуют блестящий сплав и гремучую смесь». Да полно! Это просто скучные мелкие сплетни.
А еще у нас есть донцовы, шиловы, устиновы … Кстати, Устинова, по крайней мере, худо-бедно, владеет словом.
Я припоминаю, как Донцова сказала о Викторе Ерофееве в одной из телевизионных передач что-то вроде: «Он тоже мог бы много зарабатывать, и быть более известным, как я, если бы он больше писал». Забавно, не правда ли? Если иметь в виду, кто такой Ерофеев и какого калибра произведения он написал.
По сравнению с ними, конечно, и Веллер с Пелевиным — писатели. Но у нас сейчас — пигмейская литература. Мелкие сюжеты, повести, написанные, как школьные сочинения, в спешке — чтобы успеть побыстрее схватить гонорар. Такое впечатление, что институт редакторов упразднили, остались одни корректоры, которые в лучшем случае исправят орфографические ошибки. Если заметят.
Как заметил иногда остроумный Евгений Петросян — "... самое смешное не то,что они писатели. А то, что мы — читатели!"
Какие книги Вы прочитали в этом месяце? И какие из них произвели на Вас глубокое впечатление? Пишите нам на форум. Читатели, ау!