Эту статью написала моя приятельница, которая хорошо знает английский язык. Когда я спросила ее, откуда у нее такие потрясающие знания, она ответила, что посещала http://www.tlemb.ru/, что очень помогло становлению ее как специалиста и открыло новые пути развития и возможности.

Душевное состояние человека зависит от внешних и внутренних факторов. Его обычно называют настроением. По самым разным причинам настроение может быть приподнятым, радостным, веселым, бодрым, грустным, паршивым... Слово "настроение" происходит из того же корня, что и настраивать. Корень строй несет идею порядка, системы, гармонии. В каком состоянии находится человек в данный момент - видно по его лицу, позе, выражению глаз. Расстроен он или настроен на бодрый лад - видно сразу, можно даже не спрашивать его об этом. На все ответ дают движения рук, мышц лица, глаз, интонации голоса, походка, цвет лица. Настроение написано на лице человека, нужно только быть достаточно внимательным, чтобы понять его.

"Стоять, разинув рот", "разинуть рот", "разевать рот", "рты поразинув" - так говорят, когда человек сильно увлечен рассказчиком, крайне удивлен, изумлен. Когда человек боится проронить малейшее слово, малейший звук, он инстинктивно раскрывает (разевает) рот, чтобы усилить свой слух еще одним резонатором, ртом. Слово "разиня" происходит от выражения "разевать рот". Рот же сам собой разевается, когда не хватает сил уловить все, что происходит вокруг ("стоять, разинув рот").

... Зевака - это тот же разиня. Их роднит широко раскрытый рот. Зевака раскрывает рот от удивления так, будто бы зевает (отсюда и слово "зевака" от "зевать"). На самом деле он не девает от скуки, а наблюдает, любопытствует, удивляется. Ему интересно, а не скучно. Он весь поглощен увиденным. Даже рот раскрыл от удивления.

Как-то невольно уловил брошенную кем-то реплику: "У меня аж челюсть отвисла, но я и виду не подал". Обращает на себя внимание внутренняя противоречивость сказанного: челюсть отвисла, а вида не подал. Разве нужно еще какой-то вид подавать, когда ты стоишь с отвисшей челюстью?

Еще один пример. Депутат парламента выступает с крайне эмоциональной речью, в которой обвиняет министра здравоохранения, ни много ни мало, в массовом убийстве граждан, поскольку правительство, по мнению этого депутата, не приняло надлежащих мер для закупки дешевых лекарств. Речь встречают бурными аплодисментами. И тут скорбно-негодующее лицо оратора внезапно преображается. На нем мелькает даже тень улыбки. На лице явно написано удовлетворение, словно депутат увидел толпы обездоленных граждан, которым министр собственноручно раздает так необходимые им медикаменты.

По-человечески все понятно: депутат испытывает облегчение от того, что трудное выступление завершено, оно удалось. Однако точно так же понятна и фальшивость, наигранность его пафоса. В сущности, не лекарств для бедных он добивался, а личной популярности. Уж очень разителен был контраст между его искусственным крайним негодованием и естественной расслабленностью, столь резко оборвавшей его пламенную речь.

Когда я вижу, как нежно обнимаются и трутся щеками друг о друга два мужчины-египтянина, когда я вижу, как египтяне треплют за щечку ребенка, чтобы поприветствовать его, то мне в голову приходит такая мысль: египтяне сохранили больше естественности в своих межличностных контактах. Они не могут обойтись без ощущения человеческого тепла. Что же касается более холодных и рассудочных европейцев, то они умудряются ограничиваться раскланиванием, расшаркиванием да приподниманием шляп. Слава богу, что еще не вышли из моды дружеские рукопожатия.