Судьи были людьми, искушенными в законах. Будучи учеными, они, естественно, реагировали на изменения в подходах и в идеях, преобладавших среди просвещенных людей. Одно из таких изменений состояло в усилении сознательного подхода к интеллектуальным проблемам с позиций разума – подхода, воплощенного в изречении Петра Абеляра: «Сомневаясь, мы приходим к исследованию; исследуя, мы приближаемся к постижению истины». Примененное к закону, это изречение могло обнаруживать далеко идущие смыслы. Например, если вина или невиновность подозреваемого не могла быть легко определена, веками принято было посылать его на «суд божий» (ордалия), обычно состоявший в испытании каленым железом или водой. Такая система работала достаточно хорошо, пока люди в нее верили (она полагалась на тот же психологический механизм, который использует и современный детектор лжи), но была уязвима для сомнений. Если невиновный человек начинал сомневаться в эффективности ордалии как средства, с помощью которого Бог докажет его невиновность, тогда он, скорее всего, не выдерживал испытания. Однажды возникнув, эти сомнения не могли утихнуть. Вначале они казались шокирующими – например, когда они были высказаны Вильгельмом Рыжим, – но в конечном счете стали привычными. Наконец, в 1215 г. папа Иннокентий III запретил участие духовных лиц в ордалиях, и, по крайней мере, для Англии, это означало, что система перестала существовать. После начального периода замешательства разбирательство путем испытания (ордалия) было заменено судебным процессом. К тому времени этот способ уже использовался с некоторым успехом при разрешении споров относительно владения землей. В 1179 г. Генрих II повелел, чтобы в случаях, касающихся прав собственности, ответчик мог выбрать процесс по суду, а не «поединок» – способ, который был введен в Англии нормандцами и действенность которого, подобно ордалиям, была уязвима для сомнения. Но данное правило применительно к уголовному правосудию подразумевало, что процесс мог состояться лишь в том случае, если обвиняемый выбирал тот или иной его вид. Поэтому нередко на него оказывали сильное давление. По статуту 1275 г. обвиняемый подвергался «длительному и жесткому заключению», до тех пор, пока он не выбирал процесс. В результате многие люди умирали в тюрьме, но, поскольку они не были осуждены, их собственность не переходила к Короне. По этой причине некоторые предпочитали скорее умереть, чем рисковать судебным разбирательством. Такое право выбора просуществовало вплоть до XVIII столетия.
|
