Андрей, безусловно, спятил! Всегда был ненормальный. Еще с тех пор, как стал требовать, чтобы срочно передвинули центральную скалу в Стоунхендже на два метра вправо, потому что, видите ли, она мешает приземлиться инопланетному космическому кораблю из какой-то галактики, которой к тому времени и в земном реестре-то не было! И то, что эти чертовы инопланетяне действительно вынуждены были высадиться в Египте, ориентируясь на пирамиды, и потом никак не могли взлететь, потому что у них чего-то там сдвинулось в расчетах, еще ничего не меняет. Весь мир тогда помогал им подняться в воздух как можно скорее, потому что эти нервные инопланетные паразиты от скуки развлекались тем, что накрывали то один, то другой город Земли светонепроницаемым колпаком, погружая его в кромешную тьму на сутки или на двое.
В конце концов, почему именно он? Это полный бред, розыгрыш, этого просто не может быть! Он же не психолог, в конце концов. И вообще, Гуля не позволит – они решили в августе пожениться, а тут на целые дни изволь исчезать, а то и на сутки. Но самое главное – он боится. Хоть это технически и просто, но черт его побери, если он понимает, как это действует!
Сергей еще раз взглянул на официальное приглашение на бланке Отдела по Изучению Фашизма, Коммунизма и Тоталитаризма Института Всемирной Истории. Розыгрыш, похоже, становился чересчур масштабным, раз приглашение подписал сам Анатолий Васильевич Барсов, заместитель директора по научно-экспериментальной работе. Барсова он видел только один раз, когда ждал Андрея в вестибюле Института. Этого раза хватило, чтобы проникнуться к заму безоговорочным и безграничным уважением.
Барсов, хотя был всего лишь заместителем директора, являлся самой заметной личностью в их научном городке. Хотя ему было где-то под шестьдесят, местные красавицы до сих пор млели, завидев его могучую рослую фигуру, и смотрели на него с плохо скрытым обожанием. Одного кивка его гривастой головы было достаточно, чтобы заставить зарубежных партнеров подписывать любые соглашения с Институтом и рассматривать выдвигаемые им идеи как гениальные. Хотя, выскажи их кто-нибудь другой, его назвали бы сумасшедшим.