В большом загородном доме нервно курил пожилой грузный человек, вглядываясь в темноту за окном. Время от времени он звонил куда-то по мобильному телефону, но каждый раз механический мелодичный голос извещал его, что абонент недоступен, и что кто-то там надеется на его понимание. Понимания у него как раз не было. Он категорически не понимал, почему Удод до сих пор не явился к нему с докладом, и вообще, где он до сих пор шляется. Еще он категорически не понимал Молчанова. Странный тип. Теперь, когда Полковник передал все ему — а в том, что Полковник передал, сомневаться не приходилось, — то почему он не действует? Хитер, собака. Своими руками действовать не хочет, нанял парочку. Ну, ничего, Удод с ребятами из них все вытянут. Человек поежился, представив жутковатые кровавые подробности. Все-таки Удод — не их круга человек. Как все это грубо, и некрасиво, — фи! В комнату неслышно вошла большая собака и пристроилась у камина, примостив голову на мягкой тапочке человека. Человек раздраженно дернул ногой.
Собака обиженно заворчала, встала, презрительно посмотрела на него, и гордо удалилась в угол. Человек вскочил — казалось бы, чего ему не сидеть в мягком уютном кресле у горящего веселым огнем камина. Читал бы себе Диккенса долгими вечерами и наслаждался жизнью. Внуков бы нянчил, в конце концов. Но вместо этого человек бегал из угла в угол и сердито звал некоего Анатолия. Анатолий — некрупный мужчина с остроконечной чеховской бородкой, — позевывая, вошел в зал.
— Ну чего вы не спите, Павел Андреич! — с укором сказал он. В отличие от хозяина, Анатолий был абсолютно спокоен, потому что в деле своего интереса в этом деле не имел.
— Все бы вам спать, — проворчал Павел Андреич. — Кто сейчас занимается Молчановым?
— Удод с ребятами и занимается.
— Так он же должен был с той парочкой поработать?
— Они все втроем за парочкой и поехали. Скорей всего, отработали там уже. А сейчас они в больнице, наверное. А вы им названиваете. Подставите их еще… правильно они сделали, что телефоны отключили, — заключил Анатолий. Он готов был предлагать шефу одну успокаивающую версию за другой, потому что у него не было пока старческой бессонницы, и ему до жути хотелось спать.
— Утром они и придут, наверное. Что же им сюда ночью тащиться, вас будить. Небось, ребята с уважением, с пониманием… Он тактично намекнул, что ночью даже им положено спать, и до утра, как ни крути, все равно никаких действий предпринять не удастся. Человек еще немного поворчал, посмотрел на камин, и, шаркая, побрел в спальню. Костя проснулся и стал соображать, то ли ему ночью снился странный сон, то ли его и вправду пытались убить. И Ирка его спасла. Ощутив, как вполне наяву болит место укола, он понял — и правда, спасла. Это Костю очень порадовало, - раз спасла, значит он, Костя, что-то для нее значит. Все-таки Ирка – необыкновенная девушка. Справиться с тремя бандитами в одиночку девушка обыкновенная не сможет. Вот если бы у нее еще появилось обожание во взгляде… Ирка, стоя у плиты в его рубашке, разогревала остатки тушенки.
Это зрелище Косте очень понравилось. В смысле, понравилась Ирка в его рубашке — так это смотрелось по-семейному, черт возьми! Такая семейная эротика. Говорят, что в семьях такое иногда бывает, — когда, хоть и семья, но в то же время эротика. Тушенка ему понравилась не меньше. Вчера у него не было аппетита, а сегодня он бы с удовольствием чего-нибудь пожевал. Ирка поставила сковородку на стол. — Можно нарвать в огороде зелень, — предложила она.
— Некогда! — деловито заявил Костя, набрасываясь на еду.
Ирка с удивлением заметила, что он свеж и подтянут.
— Нам надо в город. Теперь они могут попытаться достать Леню.
— Хорошо, — послушно согласилась Ирка. После того, как Костя лихо уничтожил следы их участия в лесу и, судя по всему, продолжал действовать вполне решительно и разумно, он стал казаться ей стройным блондином. Во всяком случае, Костина пухловатость больше ее не беспокоила. Когда Ирка собиралась, она первым делом схватила бандитскую барсетку, в которой с трудом умещались три «конфискованных» Иркой телефона. Костя Иркины действия очень одобрил, но барсетку решительно отобрал и засунул ее в хозяйственную сумку, которую сам и понес в машину. Ирка только поражалась: Костина робость и заискивание перед ней куда-то подевались, и новый Костя — решительный и энергичный, — начинал нравиться ей все больше. Она представила себе, как сейчас вел бы себя «Бобик», и вдруг хихикнула.
— Так-то лучше, — улыбнулся ей Костя и попытался выжать со своей Ауди шестьдесят километров с места.
— Надо найти полковника! — заявила Ирка, искоса поглядывая на то место, где они вчера вечером выскочили из леса.
— Ага! — охотно согласился Костя. — Только и делов. Найдем полковника — и порядок. Полковник! — заорал он, заглядывая под сиденье. — Выходи! Нету полковника. Ау! Полковник!
— Ладно тебе, — невольно засмеялась Ирка. — Может, Леня его знает?
Леонид, как ни в чем ни бывало, лежал на кровати и ел стоявший на тумбочке суп. Увидев Костю с незнакомой нахального вида девицей, он чуть не подавился. Когда Костя, поздоровавшись, подошел поближе к нему, он судорожно прикрыл тарелку ладонью. Костя привычно удивился – Леониду всегда удавалось чем-нибудь его сильно удивить:
—Ты боишься, что я его отберу, или — что отравлю? — кивнул он на тарелку с супом. Леонид покраснел. Девица, пробормотав что-то, что должно было означать приветствие, - во всяком случае, Леониду хотелось думать, что это было приветствие, хотя Костя услышал что-то вроде «торопились, как идиоты», — стала выгружать на тумбочку фрукты, и рядом положила толстый блокнот и ручку:
— На случай, если вам захочется творить! — заявила она. Леонид растаял. Человек, признававший его творческую натуру, мог рассчитывать на его полное и безоговорочное доверие.
— Вас тут не охраняют! — безапелляционно заявила девица.
— Не охраняют, — ужаснулся Леонид.
— К тебе никто чужой не заходил? — поинтересовался Костя.
— Не заходил, — вздохнул Леонид, осуждая такое отсутствие интереса, пусть и криминального, к своей персоне. Девица, которую Костя называл Иркой, вдруг потеряла к нему всякий интерес. Они с Костей стали разговаривать так, будто его, Леонида, тут вовсе не было:
— Днем они вряд ли осмелятся, а ночью надо его куда-нибудь перетащить. Причем так, чтобы даже врачи не знали, где он будет. Леонид попытался вмешаться:
— Кто осмелится? На что осмелится? Зачем меня перетащить? Ку…
Но Костя не обратил на него никакого внимания:
— Чтобы меня обвинили в его похищении? Нет уж. Пусть его милиция охраняет. Надо с Малаховым поговорить. Похолодевший Леонид слабым голосом осведомился, от кого его будут охранять.
— Ну, как же! — повернулась, наконец, к нему девица по имени Ирка. — Раз в вас стреляли и не убили, они могут попытаться еще раз вас достать. Здесь, например. Леонид решил, что это вполне возможно, и запоздало ужаснулся:
— А я целую ночь был здесь совсем один! — пожаловался он, и посмотрел на Костю. Прочитав в Ленином взгляде только терпеливое ожидание, когда его начнут спасать, Костя тяжело вздохнул. Видно, от него будет мало толку. Велев ему в случае чего громко кричать и дав еще пару столь же полезных советов, они ушли, пообещав попросить у Малахова вооруженную охрану у его палаты.
| 