Эту статью написал мой знакомый, который очень любит активный отдых и всячески себя развлекает и развивает в этом направлении. Недавно его заинтересовал сплав по рекам, чем он с удовольствием занялся в ближайший летний отпуск. Такой отдых не только отвлекает от жизненных проблем, но и наполняет энергией и дает волю эмоциям.
Нельзя не упомянуть еще об одном выгодном отличии этимологии от других сфер человеческой деятельности, а именно о правдивости этой дисциплины. По степени объективности в отражении действительности язык может служить образцом для летописцев, которые, конечно же, пытаются в меру сил творить, "добру и злу внимая равнодушно", да не всегда это у них получается. Жизнь берет свое.
Пергамент и чернила дороги. Все время уходит на чтение книг и переписывание. Тут уж не до подсобного хозяйства, не до работы в поле или на ферме. А кушать хочется. Вот и приходится иногда ради куска хлеба насущного чуточку покривить душой, чуточку приукрасить деяния князя-кормильца, написать что-либо в угоду тем, кто платит деньги, а потому и "заказывает музыку". Так появляются в летописях фальшивые звуки. Да и былины народные, что греха таить, щепетильным отношением к фактам не отличаются. Коли уж полюбит народ кого, то готов приписать ему все возможные добродетели, сделать из него светлый образ. Иное дело язык, его слова. В них гораздо больше правды и объективности, ведь язык не принадлежит власть предержащим. Он - достояние народное. Родной язык - неплохой музей-хранилище, из которого не исчезает ни один экспонат по чьей-то прихоти.
Наука - не единственная копилка знаний. Наряду со знаниями, добытыми и упорядоченными усилиями жрецов науки, ученых, всегда существовала другая, массовая, стихийная наука всего сообщества людей, а не только его отдельной, особо образованной и подготовленной части. Это сокровищница всего народа, его выстраданный в веках опыт. Он накапливался и шлифовался, проверялся и перепроверялся, подвергаясь испытанию временем. Он кристаллизовался, превращаясь в слова, настоящие перлы познания, сокровища мысли и опыта.
Языковед-этимолог подобен следопыту, идущему по следу зверя. По сохранившимся в оболочке-словоформе следам он выслеживает зверя, именуемого первосмыслом, восстанавливает картину прошлого по оставшимся следам на "песке времени". Словно иголкой, он стягивает, сшивает разношерстные факты в единое смысловое полотно. Этимологию с полным основанием можно именовать словесной археологией.
Этимолога можно уподобить и нумизмату, пытающемуся прочитать и понять надпись на стершемся от времени пятаке.
По едва читаемым, едва различимым, расплывчатым очертаниям слова-знака этимолог пытается восстановить былую, исконную стоимость словесного "пятака", так много испытавшего за свою жизнь взлетов и падений, девальваций и ревальвации. И далеко не каждому словесному "пятаку" удается удержаться в обращении. Время чеканит все новые и новые денежные и словесные знаки, выводит из оборота, отправляет на переплавку старые, отслужившие свое.
|
