Эту статью мне посоветовал мой знакомый, который покупает спецодежду фирмы http://komplekt-siz.ru/produkciya_magazin?mode=product&product_id=1178240&p=14, и она его полностью устраивает. Как представляется, описание роли пространственных прилагательных в организации высказывания поможет уточнить их семантический и грамматический статус в системе языка. В качестве метода анализа нами избрано исследование обязательности / необязательности употребления прилагательных в именных группах. Традиционно отмечается несамостоятельность прилагательного, его грамматическая и семантическая зависимость от существительного. Если же говорить о функциях прилагательного, то ему чаще отводится вспомогательная роль в именной группе, роль носителя дополнительной информации о предмете. Причем подразумевается, что скорее эта информация необязательная, служащая средством выразительности, описания и воздействия, не дающая представления о характере описываемой ситуации. Дальше традиционного взгляда на роль прилагательных в тексте идет Е.Вольф, которая отмечает: «Прилагательное часто составляет компонент, необходимый для структуры самой именной группы или связанный коннотациями различного рода с другими элементами текста» [Вольф 1978, с. 69]. Действительно, эти связи могут быть смысловыми. И тогда прилагательное задает фрагмент действительности, приметы которого называются и другими словами предложения: «В полном ветра и солнца приморском саду по широким аллеям гулять» (А.Ахматова); «И в центре мироздания они всегда вне мира, светлей снегов нетающих нагорной вышины» (К.Бальмонт); «Гнется дорога горбатая. В мире подветренном дрожь. Что же ты, Тула богатая, зря самовары куешь? Что же ты, Русь нерадивая, вьюгам бросаешь детей?» (А.Ахматова). В прилагательном может быть заложен ключ к пониманию всего предыдущего или последующего контекста: Огромная подводная ступень, Ведущая в Нептуновы владенья,- Там стынет Скандинавия, как тень, Вся – в ослепительном виденье (А.Ахматова). Если плещется мутная жуть, Город весь в ядовитом растворе. Без малейшей надежды заснуть Вижу я сквозь зеленую муть И не детство мое, и не море, И не бабочек брачный полет Над грядой белоснежных нарциссов В тот какой-то шестнадцатый год… А застывший навек хоровод Надмогильных твоих кипарисов (А.Ахматова). Не знает консервный заморский слуга, Как можно любить эти комья снега, Кривые цветы на замерзших лугах (Н.Тихонов). Прилагательное может взаимодействовать с другими элементами текста на словообразовательном уровне. В контексте может актуализироваться фрагмент словообразовательного гнезда как средство когезии и усиления выразительности: И маяки сквозь мрак приморской ночи, Путь указуя моряку, горят. На их огонь, как в дружеские очи, Далеко с моря моряки глядят (А.Ахматова); «Вода начала накопляться в шлюзовые плесы… На пятый день вода в межшлюзовые пространства совсем перестала добавляться… С Шати-реки от Мировлянского шлюза пущена была байдарка» (А.Платонов); «Они не любили василькового цвета, не любили площади, и меры не любили, а любили щель, были защельные, они были толкучие люди» (М.Тынянов). Именно в таком аспекте расматривается несколько примеров словообразовательных связей в работе Е.А.Земской [2]. Автор может эксплуатировать словообразовательную модель для усиления художественной выразительности: «О рубежи, не стать мне зарубежной, зарубок ваших не перешагнуть» (Р.Казакова); «Над- и под- земное межевание» (название стихотворения И.Померанцева); Когда же престанет трепыхаться Всезнающее сердце! Подледная шальная навигация… Остановись – нет средства! Подснежное, подвьюжное тепло. Ледок проталкивающее, Припав пылающе и тяжело, Плечо товарища (Р.Казакова). Е.А.Земская называет такое использование единиц словообразования особым видом звукописи [2]. Через контекст может проясняться семантика мотиватора: «Поезд начал мостами чеканить, придорожное эхо будить» (Д.Самойлов). Автор может играть созвучностью слов, намеренно затемняя мотиватор, сталкивая несколько значений многозначного слова, создавать тем самым диффузность значения производного, а через контекст прояснять и исходную модель, и семантику производящего: Звон заокольный и окольный, У окон, около колонн,- Я слышу звон и колокольный, И колокольчиковый звон. И колокольцем каждым в душу До новых радостей и сил Твои луга звонят не глуше Колоколов твоей России (Н.Рубцов). «В День пограничника (который был также и днем демона границ и пограничных состояний) коратеис принимал облик нарушителя и открыто, не таясь, переходил границу. В завязавшейся перестрелке он убивал пограничную собаку» (Н.Тучков). При таком использовании противопоставляется не только семантика, но и деривационные значения, оживляется внутренняя форма слова. Когнитивный подход к анализу семантики позволяет сделать ряд выводов, которые помогают по-новому взглянуть на прилагательное как носитель информации. Все без исключения прилагательные с пространственной семантикой являются обязательным компонентом в именной группе. Это обусловлено тем, что все они синтаксические дериваты, результат свертывания пропозиции Х находится где-л. по отношению к У, где локум – обязательный актант. С помощью пространственного прилагательного задается фрагмент действительности, в котором нечто происходит, соотнесение явления с этим фрагментом действительности – залог адекватного понимания сообщения. А.Д. Шмелев по этому поводу пишет: «Успешный поиск референта может быть осуществлен лишь при условии, что ясно, к какому фрагменту внеязыковой действительности он принадлежит» [4: 64]. Такие маркеры А.Д. Шмелев назвал миропорождающими операторами, проанализировав в этой роли в основном существительные. В «Коммуникативной грамматике русского языка» [3] при анализе дейктической триады я – здесь – сейчас прилагательные в роли пространственных операторов также не исследуются, хотя, как представляется, предназначенность пространственных прилагательных быть миропорождающими операторами – одна из основных функций, определяемая их семантикой. Пространственные характеристики настолько важны, что часто становятся опознавательными признаками предмета, особенно в поэтических текстах. Выполняемая прилагательным функция пространственного оператора позволяет назвать нечто не через экспликацию его имени, а через указание на его обычное расположение в пространстве: «Здесь подвержена местность подземным ударам» (Л.Мартынов) = землетрясению; «Ох, узка подземная кровать» (М.Цветаева) = могила; «Ползет подземный змей, ползет, везет людей» (М.Цветаева) = метро; «Черный уголь – подземный мессия» (А.Блок); «Подводный же промысел во внутренних заливах стал уделом женщин» (В.Овчинников) = добыча жемчуга; «Там, где волны в ущелье пробили проход, многотонный бетон пересек горловину, и река, закипев у подземных ворот, покатилась, бушуя, обратно в долину» (Н.Заболоцкий) = плотина; «Все чернее свод надзвездный» (А.Полежаев) = небо; «… От черты пограничной» (А.Твардовский) = граница. В некоторых случаях исключение прилагательного из предложения делает сообщение бессмысленным: «Уж он бы заморскую птицу архивами не заморил» (М.Цветаева); «Идея выращивать жемчужины на подводных плантациях впервые пришла сыну торговца лапшой» (В.Овчинников); «Вулканические извержения и подземные толчки для них не редкая трагическая случайность» (В.Овчинников). Таким образом, прилагательное становится не семантически зависимым элементом, а носителем смысла, а имени отводится скорее роль структурного элемента. Именно языковая предназначенность пространственных прилагательных быть наиболее естественным средством ограничения фрагмента действительности делает необходимым, достаточным и частотным создание новых слов, не отмеченных словарями: заохтенские болота, каналы приневские (А.Ахматова), засерпуховские раздолья (А.Малышкин), заоконная вата (М.Цветаева), зареинские сыны (К.Батюшков), два наугольных окна (Б.Пильняк), внутрироссийский челнок (Т.Браткова), внутритюремные новости, подтопорная беззащитность, внутрилагерная тюрьма, поднарные конуры, подорденские пятна, прикитайские пустыни, приоконная койка, подпотолочные лампы (А.Солженицын), подкрыльевые узлы (А.Кураев), подкаминные зеркала (А.Кабаков). Без прилагательного с пространственным значением предложение становится неинформативным: «Узкой тропинкой к гранитам прибрежным вышел, стою» (В.Брюсов); «Над синевою подмосковных рощ накрапывает колокольный дождь» (М.Цветаева); «Проходя безлюдной привокзальной слободой, Пухов раздраженно бурчал» (А.Платонов). Как представляется, это происходит потому, что из двух локативных слов в приведенных предложениях (прибрежные граниты, подмосковные рощи, привокзальная слобода) именно прилагательное несет основную семантическую нагрузку в локализации, выделяя место, названное существительным (граниты, рощи, слобода), из ряда ему подобных, место действия ограничивается фрагментом, названным в производящем: у берега, возле Москвы, у вокзала. Более того, в сочетании с локативными существительными, семантика которых широко, недостаточно точно описывает пространство, прилагательное становится главным компонентом в именной группе: «В том, что свет потусторонний – все равно, что этот свет» (А.Твардовский); «Паустовский описывает подмосковное место, как своеобразные тропики» (Б.Шкловский); «За тысячу верст в стороне приднепровской нежаркое солнце поры августовской» (А.Твардовский); «И в заволжской дали спешно рыли окопы» (А.Твардовский); «Не пришлось побывать мне туристом в городах зарубежных держав» (Д.Самойлов); «Мы выплываем в засерпуховские раздолья» (А.Малышкин). Подобные случаи в иберо-романских языках описаны Е.М.Вольф [1]. На материале русского языка прилагательное как семантически главное слово исследовано в «Коммуникативной грамматике русского языка» [3], однако здесь анализируется роль прилагательных в предикативной позиции. Наш материал показывает, что и в функции атрибута прилагательное с номинативно автономным значением может быть обязательным компонентом словосочетания: если существительное называет пространство вообще, то прилагательному отводится роль спецификатора: «На пятый день вода в межшлюзные пространства совсем перестала добавляться» (А.Платонов); «Джамаль знала, что где-то есть близ Заунгусской впадины заповедник» (А.Платонов); «И слепой муж ее, Черкезов, укладывался с нею с подветренной стороны» (А.Платонов); «Все результаты исследования межпланетного пути и Луны попадают в собственность правительства» (А.Платонов); «На что мне облака и степи и вся подсолнечная ширь» (М.Цветаева); «И прячешься в бездны подземны, хладея зимою, как лед» (Г.Державин); «На тучны пажити поволжских берегов как часто Дмитриев… водил нас» (К.Батюшков); «Познакомь меня с темными грозами иль умчи меня в сферы надзвездные» (Я.Полонский); «В подвздошной области туморозное образование» (А.Солженицын); «Применим теперь соотношение неопределенности к описанию внутриядерных процессов» (К.Щепкин). Кроме того, существительное может стать неинформативным не только из-за неопределенности пространственной семантики, но и под влиянием пресуппозиции, когда ситуация известна в результате знания картины мира или из предыдущего контекста. Например: «Пошел обратно с кумысом толмач дорогою прибрежной» (Л.Мартынов). Пошел дорогою – ситуация тривиальна, т.к. такое положение вещей стандартно для картины мира. Поэтому необходимо уточнение в виде прилагательного. Здесь «обязательность прилагательного зависит от семантических альтернатив, которые имплицируются не прилагательным, а существительным» [1: 83]. Таким образом, если бы была альтернатива дорогой – полем - болотом, фраза была бы информативно достаточна и без прилагательного. Т.к. подразумевается другая альтернатива полевой – лесной - прибрежной, для ее снятия неоходимо прилагательное: «Высаживались в труднодоступных для наземного транспорта местах» (Г.Резниченко); «Астрофизические результаты внеземных наблюдений, разумеется, не ограничиваются космическими лучами» (Б.Кузнецов); «Такое огромное количество внеиндивидуальных масок, костюмов, жестов буквально ошеломило меня» (Э.Неизвестный); «Заявления президента Афганистана Раббани о нейтралитете официального Кабула в отношении внутритаджикского конфликта ничего не значат» (М.Фейгин); «Лошади, как он понял, были единственным видом внутризаводского транспорта» (В.Попов); «По площади гуляли хозяева и гости города, а также зарубежные друзья» (А.Кабаков); «Железный занавес» был выкинут на помойку истории, заграничные паспорта выдавались» (А.Ким). В зависимости от сочетаемости такие прилагательные входят в разные ряды противопоставлений: заграничные паспорта – внутрироссийские – советские, заграничные товары – отечественные, надводный транспорт – наземный - воздушный, надводная часть – подводная. Иногда это противопоставление эксплицируется в тексте: «Долг! – Небесный часовой! Белый памятник надгробный на моей груди живой» (М.Цветаева); «Не только надводную часть корабля, но и подводную» (В.Попов); «Но через три года, когда контингент матросов и наземной обслуги обновляется, опять повторяется та же самая история» (В.Тучков). В роли средств, снимающих альтернативу, всегда выступают прилагательные, выражающие родовидовые отношения: «Календари настольные, настенные, перекидные» (реклама в газете). Фактически использование в таких контекстах существительного без прилагательного приводит к использованию другой номинации, что искажает смысл всего сообщения. Одной из причин этого явления, конечно, является стремление описываемой группы атрибутивных словосочетаний к фразеологизации: «Шариков дал ему командировку для заказа заводам подводных лодок» (А.Платонов); «Они подрываются иногда подземным ходом под самые амбары» (Н.Гоголь); «Зато женщины никогда преждевременно гробов не заказывали и погибали в старых подвенечных платьях» (А.Платонов); «Нижняя нательная рубашка присохла к телу в двух местах» (А.Платонов). Однако искажение смысла сообщения наблюдается и при исключении прилагательных со свободным значением: «Долетай до городской до стенки, с коей по миру несется плач надгробный» (М.Цветаева); «Раскололся пограничный столб» (Н.Тихонов); «И обойдут приствольный круг вслед за лопатой и граблями» (А.Твардовский); «Самым же опасным был русский пограничный разъезд» (А.Платонов); «Поделил – секирой пограничный шест» (М.Цветаева); «Я свернул в междуусадебный проезд» (А.Платонов); «Однако она оборачивала лицо усталое, с негладкой кожей, с подглазными мешками» (А.Солженицын); «Вопрос, почему Красная Армия проиграла в 1941-м приграничные сражения, до сих пор вызывает…споры» (В.Попов); «В связи с этим послабление среди любителей подводной охоты сформировалась группа охотников-наркоманов» (В.Тучков); «В холмики встучали надгробные столбики» (А.Солженицын). Прилагательное с существительным находится в отношениях спецификации, когда прилагательное разграничивает онтологические подклассы. Некоторые классы предметов делятся на подклассы только в тексте именно через использование пространственных прилагательных: «Разве можем мы те хризолиты придорожным стеклом заменить» (М.Цветаева); «Вот он, грузов наспинных бич» (М.Цветаева); «И мнит, что слышит струй кипенье, что слышит ток подземных вод» (Ф.Тютчев); «А мы все смертные,.. увидим области подземного царя» (К.Батюшков); «Зарубежные специалисты признают, что эстетическое воспитание в японской школе поставлено шире и последовательнее, чем в других странах мира» (В.Овчинников); «Словом, окропляешь животворной влагой личных впечатлений сухие зерна заочных знаний о стране» (В.Овчинников); «Наружное, подкожное мясо ушло на внутреннее питание» (А.Платонов); «Новая область внутриатомных объектов … побуждала естествоиспытателей к поискам новых путей физического познания» (А.Познер); «Выяснили, что она – «челнок», только, так сказать, внутрироссийский» (Т.Браткова); «Благодатные стесненные камни Европы! – не обезличенные американские придорожные городки» (А.Солженицын). Е.М.Вольф считает, что названия подмножеств - именные группы «вне текста могут заменяться более общими именами», т. е. существительными [1: 102]. Действительно, такое явление имеет место, однако это довольно редкие случаи. Гораздо чаще наблюдается обратный процесс, когда опускается существительное. Наш материал показывает, что более информативно емким в атрибутивных родовидовых словосочетаниях русского языка является прилагательное. В зависимости от грамматической и коммуникативной необходимости прилагательное может субстантивироваться, заменяя собой словосочетание: «Японцы суть самый просвещенный народ во всей подсолнечной» (В.Овчинников); «Тогда на крылиях мечты летел я в поднебесной» (К.Батюшков); «Мы отдали ей почти всю зарплату (кроме подкожных), а с ней и всю власть в семье» (Д.Корецкий). В текстах, в разговорной речи и в просторечии часто встречается универбализация атрибутивных словосочетаний, где слово-универб наследует именно семантику пространственного прилагательного: нательная рубаха – тельняшка, тельник, заграничный паспорт – выездник, зарубежная литература – зарубежка, междугородная телефонная станция – междугородка, надгортанный хрящ – надгортанник, подземная железная дорога – подземка, подстрочный перевод - подстрочник. Таким образом, прилагательные с пространственной семантикой являются не только средством когезии и выразительности, что уже отмечалось в литературе, а еще и носителем важной информации о ситуации. Основным условием, позволяющим прилагательному выполнять эту функцию, можно назвать его синтаксическую природу, способность к фразеологизации и выражению родовидовых отношений. Литература. 1. Вольф Е.М. Грамматика и семантика прилагательных. – М., 1978. 2. Земская Е.А. Словообразование как деятельность. - М., 1991. – 221 с. 3. Золотова Г.Л. Онипенко Н.К. Сидорова М.Д. Коммуникативная грамматика русского языка. М., 1998. – 528 с. 4. Шмелев А.Д. Проблема выбора релевантного денотативного пространства и типы миропорождающих операторов.// Референция и проблемы текстообразования. – М., 1988. – С. 64 – 82.