Араб был в полном одеянии. Его голову и шею полностью закрывал арабский платок — ихрам, который удерживался игалем, двойным черным обручем. Поэтому, чтобы увидеть его лицо, его надо было перевернуть. Костя, поднатужившись, перевернул тело.
— Что-то не похож он на араба, — удивилась Ирка.
Забыв о страхе, она приподняла платок и пристроила его на затылке у трупа, чтобы максимально увидеть лицо.
— Ты его когда-нибудь видела? — осведомился Костя. Ирка отрицательно помотала головой и несколько раз нажала на кнопку.
— Что ты делаешь? — изумилась она, глядя, как Костя задирает дишдашу. Под ней оказались кроссовки и голые, совсем не смуглые ноги.
— Ты извращенец, — прошипела она, наблюдая, как Костя тянет рубаху выше.
— Помогла бы лучше, — проворчал он. Ирка сообразила, в чем дело, когда под белой рубахой оказались шорты с карманами, в которые Костя тут же залез. В кармане были ключи от автомобиля и плоский бумажник с пластиковой карточкой.
— Мы ведь не будем мародерствовать? — опасливо поинтересовалась Ирка, когда Костя, вооружившись носовым платком, вытащил карточку и стал ее рассматривать.
— Тут должна быть его фамилия, — объяснил он. — А то вряд ли мы ее потом узнаем. Вот, видишь? Латинскими буквами. Заи… Заит… восточная какая-то фамилия…
— Зайцев, — прочитала Ирка, заглянув к нему через плечо.
— Его восточная фамилия — Зайцев! Такой вот араб эмиратский!
Она задумчиво смотрела на славянское лицо, окаймленное ихрамом.
— Он ведь не поговорить к нам лез, — высказала она первую умную мысль. — А убить, наверное.
— Во всяком случае, не для того, чтобы пригласить поиграть в гольф, — согласился Костя. — А чем?
— Чем играть? — удивился Костя.
— Чем убить, — терпеливо пояснила Ирка. — Не пластиковой же карточкой. Посмотри-ка, что у него в кулаке.
А в кулаке господина Зайцева, встретившего свой конец под чужими небесами, был зажат шприц.
— Где хочешь, немедленно найди пузырек, — сдавленным голосом сказал Костя. Ирка, бросившись в номер, заметалась между флакончиками с лаком, духами и тюбиками с кремом. Решившись, она вылила в раковину перекись водорода, которую она взяла с собой в медицинских целях, сообразив, что у этого флакончика хорошо закручивается пробка.
— Держи, — прошипела она, протягивая ему флакон и полотенце. — Отпечатков пальцев не оставь.
Не вынимая шприц из рук трупа, Костя взялся полотенцем за шприц и аккуратно нацедил часть жидкости во флакончик из-под перекиси водорода. Они придали телу первоначальное положение и позвонили на ресепшен.
Пока полицейские возились с телом, Ирка с Костей смирно сидели в креслах и тщательно изображали тупых трусоватых лохов. Когда обнаружилось славянское происхождение убитого, в глазах арабских полицейских появилось задумчивое выражение. Один из них, облаченный в ихрам поверх полицейского мундира, стал звонить по телефону, строго поглядывая на потерпевших. Второй, тыкая пальцем в сторону трупа, строго проговорил: — Рỳссия! Впечатлившись своими лингвистическими успехами, он сел на стул напротив подозрительных русских и уставился Косте в глаза. Тот не менее строго посмотрел на него, ткнул пальцем в сторону балкона, покачал головой, потом для убедительности погрозил пальцем, и произнес сокрушенно:
— Ай-яй! Нехорошо. И стал терпеливо ждать, когда эмиратская полиция обнаружит шприц в руке убитого Зайцева. Шприц обнаружили достаточно быстро.
— Ой, — ненатурально воскликнула Ирка. — А зачем ему нужен был шприц?
В дверь номера испуганно заглянул экскурсовод-полиглот, который вчера вез туристов в старинный форт. Полицейские шумно стали ему объяснять, в чем дело, распахнули дверь на балкон и жестом предложили ему посмотреть, что там лежит, как будто это был новогодний сюрприз. Экскурсовод выходить на балкон категорически отказался, выслушал полицейских, выпучил глаза и на ломаном русском спросил Костю, зачем они убили несчастного русского.
— Мы не… — начала было Ирка, но Костя быстро сжал ей руку и она замолчала.
— Почему вы решили, что он русский? — спокойно спросил он. — Нам показалось, что он араб.
— У нас свои секреты, — раздуваясь от важности, спросил полицейский с ихрамом на голове.
— Знаем мы ваши секреты, — пробурчала Ирка.
— Убийц было двое, — еще спокойнее сказал Костя.
— Тот, который лез к нам в номер среди ночи — кстати, у вас нет ночной охраны на территории?
Он подождал, пока экскурсовод, запинаясь, переведет этот вопрос представителю администрации и строго на него посмотрел.
— Ну, что он сказал? — требовательно переспросила Ирка. — Охраняется отель ночью, или нет?
Представитель отеля горячо заверил, что охраняется, и это просто невероятно… Костя пожал плечами:
— Это дважды невероятно: к нам с неизвестной целью хотел проникнуть человек, которого не увидела охрана, а потом его убил другой человек, и охрана его тоже не увидела.
Один из полицейских, спеша увести русских от опасной темы, приготовился задать вопрос, который он считал коварным и умным, а именно, — почему русский, который к ним лез, оделся в национальную арабскую одежду. Нет ли в этом хитрого заговора? Он вышел вперед, многозначительно посмотрел на своего начальника в ихраме и открыл рот, однако его бесцеремонно перебил противный русский:
— Кстати, — сказал Костя. — вы не знаете, почему этот человек, который, как вы говорите, является русским, одет в арабскую одежду?
Полицейский немного сник, но не сдавался.
— Они думают, что вы им об этом расскажете, — перевел экскурсовод.
Они немного попрепирались по поводу того, кто должен это выяснять — чуть не пострадавшие от неудачливого Зайцева русские туристы, или все же полицейские. Препирались долго. Ночь успела давно растаять и превратиться в утро. Среди полицейских, по счастью, был эксперт, который заключил, что стрела вонзилась в шею заключенного сзади, со стороны территории отеля, и, следовательно, туристы никак не могли его убить. Правда, на это ему потребовалось пять часов, двое подручных и зачем-то подзорная труба – биноклем он не удовлетворился. Костя из всех сил пытался разглядеть, что мог рассматривать эксперт в подзорную трубу и пришел к выводу, что тот просто важничал. Полицейские хмуро посмотрели на него, велели Ирке с Костей никуда не уезжать и удалились, унося на носилках Зайцева, который скалился в потолок, закатив широко открытые глаза так, что были видны только белки.
Ирка поспешно отвернулась, когда носилки пронесли мимо нее. Последним стал выходить полицейский в ихраме и столкнулся лоб в лоб с хмурым человеком в шортах и белой рубашке с короткими рукавами.
— Что за жмурик? — сердито спросил он полицейского и потребовал переводчика. Экскурсовод, который уже отбежал достаточно далеко, чтобы считать себя в безопасности, был срочно возвращен на место. Полицейский возбужденно потер ладони и снова уселся в кресло, буравя пришедшего глазами.
— Ой, здравствуйте, — радостно сказала Ирка.
— Кто вы такой? — торжественно спросил полицейский, предвкушая задержание и скорое раскрытие заговора русской мафии, медаль и место старшего инспектора в Дубае. Вновь пришедший вытащил из кармана красные корочки, и полицейский сразу поскучнел.
— Григорий Орлов? — полицейский попытался почесать в затылке и его игаль съехал на бок. Какие-то смутные ассоциации тревожили его. В своем полицейском участке он считался специалистом по России и ему казалось, что чем больше гор, а лучше морей, будет между ним и Григорием Орловым, тем безопаснее будет для него. Экскурсовод, вчитываясь в корочки, прошептал ему что-то на ухо. Полицейский с упреком посмотрел на русских — могли бы заранее предупредить его, что они находятся под высоким покровительством.
— Как вы смогли так быстро добраться, офицер? — невольно спросил он.
— Рука Москвы, — неопределенно, но доходчиво объяснил Орлов.
Обращение «офицер» ему понравилось, и он благосклонно посмотрел на араба.
— Мы и сами прекрасно справимся, — обиделся араб.
— Да? А с чем?
— Как с чем? Вот, покушение, — растеряно сказал полицейский, поправляя ихрам.
— Э, милый, — важно сказал ничего не понимающий Орлов. — Тут история издалека тянется. Международная мафия!
Экскурсовод подзадумался, как перевести «Э, милый». В результате полицейский вздрогнул и счел за благо удалиться, впрочем, не забыв назначить русским встречу в полицейском участке.
| 