Лингвистическое науковедение изучает вопросы, связанные с отношением науки к языку. Оно находится на стыке между лингвистикой и науковедением. Последняя из этих наук зародилась сравнительно недавно (см.: Кузнецова Н. И. Наука и ее история. – М., 1982; В поисках теории развития науки / Под ред. С. Р. Микулинского. – М., 1982). Науковедение имеет своим предметом науку как таковую. В указанных книгах очерчен целый круг проблем, которыми оно занимается. Главная из них – источники развития науки. Крупнейшие представители науковедения делают попытки по-своему ответить на эту проблему. К ним относят К. Поппера, Т. Куна,
П. Фейерабенда и др. Интересы науковедения пересекаются с лингвистикой, когда начинают рассматриваться вопросы, связанные с терминами. Наибольшую известность у нас в этой области получили работы Валерии Петровны Даниленко: см. ее книгу «Русская терминология» (М., 1977). В. П. Даниленко определяет термин как «слово (или словосочетание) специальной сферы употребления, являющееся наименованием специального понятия и требующее дефиниции» (Указ. соч. – С. 15). Что касается слова «терминология», то его употребляют главным образом в двух смыслах: 1) под терминологией понимают совокупность, систему терминов и 2) науку о терминах. Остановимся теперь на двух группах вопросов – связанных с созданием новых терминов и имеющих отношение к классификации терминов, к построению терминосистем. При создании новых терминов используются различные способы словообразования – как собственно словообразовательные (префиксация, суффиксация и т. п.), так и несобственно словообразовательные (лексический, морфологический и синтаксический). Активную роль в образовании новых терминов играют суффиксы «-тель» (ускоритель, рыхлитель, блокодержатель и т. п.), «-чик/щик» (тральщик, трубоукладчик, самоукладчик и др.). Среди префиксов в терминообразовании широко используются как исконные (предкамера, надсистема, противоток и т.п.), так и заимствованные (антиген, контррельс, ультрамикроскоп и др.). Довольно активно в терминообразовании пользуются префиксо-суффиксацией (антигриппин, антиокислитель, противозагрязнитель и т.п.) и словосложением (электромобиль, ракетодром, рентгенометр, кусторез, видефон и т.д.). Лексический способ терминообразования состоит в употреблении тех или иных слов в переносном значении (башмак, собачка, ерш, червяк и т. п. термины, используемые в технике). Частое использование обычных слов в терминологическом значении способствует стиранию метафоричности или метонимийности подобных терминов. Так, мы по существу не осознаем этимологическое значение у терминов «звонкий», «глухой», «твердый» и «мягкий» в применении их к разным видам согласных звуков. В каждой научной области используется своя система терминов. Описание терминосистем обычно производится в специальных алфавитных словарях. На русском языке имеются такие словари, как «Философский словарь» (под ред. М. М. Розенталя.– М., 1972), «Краткий психологический словарь» (под ред. А. В. Петровского и М. Г. Ярошевского. – М., 1985), «Карманный словарь атеиста» (под ред. М. П. Новикова. – М., 1973), «Словарь по этике» (под ред. И. С. Кона. – М., 1981), «Краткий словарь по социологии» (под ред. Д. М. Гвишиани, Н. И. Лапина.– М., 1988). Систематизация статей в подобных словарях проводится с позиций получателя речи, т. е. на семасиологической основе. Она может производиться и на ономасиологической основе, т.е. с позиций отправителя речи. Специальные ономасиологические (идеографические) словари до сих пор не получили распространения. Однако общеязыковые идеографические словари во многих странах уже имеются. Лексический состав языка в таких словарях систематизируется в соответствии с определенной «картиной мира». С «картинами мира», лежащими в основе идеографических словарей X. Касареса, М. Молинера, Ф. Дорнзайфа, Р.Халлига и В.Вартбурга, вы можете познакомиться по книгам В. В. Морковкина «Идеографические словари» (М., 1970) и Ю. Н. Караулова «Общая и русская идеография» (М., 1976). На мой взгляд, самой удачной является «картина мира», из которой исходил в своем идеографическом словаре немецкого языка Франц Дорнзайф (1-е изд. – 1934 г.). Вот основные рубрики этой «картины»: 1. Неорганический мир. Вещества. 2. Растительный и животный мир. Человек как фи­зическая сущность. 3. Пространство. Положение в пространстве. Форма. 4. Величина. Масса. Число. Степень. 5. Существование. Отношение. Причинность. 6. Время. 7. Свет. Цвет. Звук. Температура. Вес. Состояние. Обоняние. Вкус. 8. Движение. 9. Желания и поступки. 10. Ощущения. 11. Чувства. Аффекты. Черты характера. 12. Мышление. 13. Знаки. Сообщение. Язык. 14. Письменность. Знание (наука). 15. Искусство и общественные отношения. 16. Инструменты. Техника. 17. Хозяйство. 18. Право. Этика. 19. Религия. Сверхъестественное. В основе данной картины мира лежит эволюция неорганической материи в органическую, на базе которой развивалась психика, позволившая человечеству создать культуру. Правда, Ф. Дорнзайф вклинил внутрь своей идеографической схемы философскую лексику (3–6). Логичнее ее поставить на первое место. Исходя из последовательного применения эволюционного принципа к систематизации терминов, мы можем представить картину мира следующим образом: 1. Универсальное (время, пространство, часть, целое, общее, индивидуальное и т.д.). 2. Физическая природа (земля, горы, реки и т. д.). 3. Жизнь (растения, животные и люди как биологические объекты). 4. Психика. 5. Культура (религия, наука, искусство, нравственность, политика, язык, пища, одежда, жилище, техника). Термины, отражающие указанные группы явлений, составляют глобальную терминосистему, в состав которой входят частные терминосистемы. Значение идеографического словаря терминов невозможно переоценить. Дело в том, что такой словарь – самый экономный способ представления энциклопедического мировоззрения.