Дьердь Радо - известный переводчик, критик, дипломат, пропагандист русской литературы. Радо перевёл на венгерский язык "Медного всадника" Пушкина, "Демона" Лермонтова, "В людях" Горького и др. Владея несколькими европейскими языками, Радо переводил Шиллера, Бодлера, Кальдерона, Мицкевича, Ботева. На одном из конкурсов, организованных
лондонским лингвистическим журналом (в 1983 г.) на лучший перевод стихотворения известного английского поэта А.Э.Хаусмана "Эпитафия армии наёмников", венгерский перевод Радо был признан лучшим (участники конкурса переводили это стихотворение на французский немецкий, финский, латинский языки).
Дьёрдь Радо не только практик, но и теоретик перевода. В 1970 году он был избран членом совета Международной федерации переводчиков (ФИТ] являлся главным редактором журнала "Вавилон", органа ФИТ, издаваемого при содействии ЮНЕСКО.
"Вавилон" - международный журнал, посвященный проблем; перевода. Он информирует читателя о последних достижениях в лингвистике, литературоведении, кибернетике, лексикографии, о тех достижениях, которые имеют отношение к переводу. В журнале исследуетеся специфика художественного перевода, соотношение литературных традиций, соотношение творческой индивидуальности переводчика.
Журнал рассказывает о том, как работают различные организации ФИТ, как защищаются права переводчиков законодательством. Журнал выходит раза в год, распространяется в 60 странах.
Задача журнала - преодолеть проклятие разноязычия. Основные языки "Вавилона" - французский и английский. Отдельные статьи и сообщен! публикуются на немецком, русском, испанском, итальянском языках – это его рабочие языки.
Иногда целиком посвящается номер какой-нибудь специальной теме -переводу научно-технической литературы, машинному переводу, переводу религиозных текстов.
В своих теоретических работах Д.Радо развивает теорию «единицы перевода». Радо отмечает, что и науке о переводе и переводчику в его работе нужна такая оперативная единица, которая соответствовала бы специфике самого процесса перевода. Единицей перевода (ЕП) может быть и слово, словосочетание, и целое предложение, образ, и весь переводимый текст.
По аналогии с названиями единиц, применяемых в современномязыкознании, как "фонема", "морфема", "лексема" и т.п. — ЕП, как еденица логической операции, могла бы называться логемой. Переводчик анализирует переводимый текст, выявляя в нём логемы, и синтезирует его, слагает логемы в переведенный текст.
Пример семантической и фонетической логемы - долгое, звучное [о:] в очетании с [г] - "never more" ("никогда больше") в знаменитом стихотворении Эдгара По "Ворон". Как передать на другом языке фонетический и смысловой эффект этой логемы-рефрена, определяющейся вконце каждой строфы и определяющей всю тональность поэзии? Полноценная передача её не всегда возможна. Находчивость переводчика подсказывает иногда оригинальное решение. Михаил Зинкевич, например, просто сохранил в русском переводе это ключевое слово:
"Каркнул Ворон: "Nevermore!".
Русский переводчик, по мнению Радо, ввел это английское слово в текст какприем, близкий художественному стилю поэта, а разгадку читатель находит в последней строке стихотворения:
... И душой из этой тени не взлечу я с этих пор,
Никогда, о nevermore!
Другой пример логемы, согласно Радо, название известной книги Ильфа и Петрова "Одноэтажная Америка". Для английских читателей это название должно переводиться как "Ground-floor America", а для американских –“Fist-floor America". Этажность в Англии и Америке передается по-разному.Это- логема информации.
Следующий пример логемы - название стихотворения Эндре Ади "Нам нужен Мохач". В названии содержится намёк на трагическое поражение, которое венгры потерпели от турецкой армии в 1526 году. На Западе этот исторический факт мало известен, но для народов Восточной Европы слово махач имеет ещё и символический смысл. "Мохач" - это поражение, которое отрезвляет, горькое лекарство, помогающее излечиться от национального самодовольства. Прав был украинский переводчик Шкорбинец, переведший название этого стихотворения «Нам треба Мохач»; н прав был английский переводчик Боннерджи, давший этому стихотворению название: "We need defeat" ("Нам нужно поражение").
Радо полагает, что логемы - это составные элементы переводимого текста. Но благодаря одному лишь пониманию логем здание ещё не построишь, надо видеть и другие элементы, их взаимодействие, назначение и функцию всего строения.
Интересные мысли высказывает Радо и относительно перспективы машинного перевода.
"Идея машинного перевода увлекла не только математиков, инженеров,
но и лингвистов-теоретиков. Для машинного перевода требуется
формализация сведений о языке. Автоматизация перевода формализуемых
элементов, конечно, возможна, но точность перевода как операции определяется скорее биологическими, чем физико-химическими,
математическими законами. Относительно простые научные и деловые
тексты допускают стандартизированные механические решения. Поддаются
автоматизации отдельные элементы переводческой операции (существуют,
например, машинные словари, так называемые «банки данных»), но вся
операция в целом, сам перевод был и остается человеческой,
неавтоматизированной деятельностью, искусством. Искусством, которое
сближает людей".
"Когда-то А.Пушкин сказал, что переводчики - почтовые лошади просвещения, а в наше тревожное время они ещё и почтовые лошади взаимопонимания народов" (Цит. по: Васильева, 1984: 228).
Как вспоминает Д.Радо в одной из своих статей, посвященной переводу русской поэзии, он начал заниматься художественным переводом ещё в 193] году. Его первыми переводами были стихотворения А.С.Пушкина "Птичка» и "Узник" М.Ю.Лермонтова. "Я, как всегда, старался переводить не слова оригинала, а его смысл, понимая под смыслом исторический, литературный, биографический фон произведения" (Радо 1988: 205).
Пушкинский "Медный всадник" Радо начал переводить, сидя у подножия памятника Петру Первому, т.к. он был убеждён, что сидя там, где "в гранит оделася Нева» и разглядывая Петра на дыбящейся лошади, найдутся верные вегерские слова для воссоздания русского оригинала. В работе над переводами произведений Пушкина ему всегда помогали исследования биограрафии поэта, путешествия по пушкинским местам (Михайловское, Тригорское, Псков), беседы с выдающимися пушкинистами.
"В результате синтеза биографических исследований и переживаний переводчика я нередко отождествлял свои взгляды со взглядами поэта, например, со строками известного стихотворения:
Счастливой лени верный сын
Не рвусь я грудью в капитаны
И не ползу в асессора"
(Радо 1988:207)
Пушкин стал настолько близок переводчику, что предисловие к составленному им двуязычному сборнику было названо "Наш Пушкин" ".
Д.Радо перевёл несколько произведений В.Маяковского: "Прощай", поэму "В.И.Ленин" и др. Чтобы добиться максимальной точности переводов, Он начал подробно изучать труды советских литературоведов, посвященных отрочеству Маяковского. Встречи с переводчиками Маяковского и изучение его творчества помогли ему в работе над переводами сборника стихотворений Маяковского, а также при подготовке цикла лекций о поэте и книг о нём. "Я старался найти настоящего, истинного Владимира Мняковского, представить его жизнь и творчество во всём многообразии красок. Результаты моих исследований на материале В.Маяковского и опыта переводчика его поэзии стали основой книги "О Маяковском", выпущенной издательством Венгерской академии наук в 1961 году" (Там же: 210). Перевод великих писателей и поэтов всегда будет актуален, т.к., по мнению Д. Радо, они были свидетелями своего времени, и каждая последующая эпоха услышит их послание, обращенное к ней, именно к ней.
|
