Карен Хьюитт, преподаватель английской литературы и специалист по практике литературного перевода, в своей книге Hewitt К. Understanding English Literature (Oxford, 1997) посвящает отдельные главы проблемам
теории перевода (преимущественно художественного, литературного) в
России и Англии. Несомненно, взгляды Хьюитг на задачи и предмет
перевода отличаются некоторым своеобразием. Позиция автора глубоко
индивидуальна и вряд ли претендует на то, чтобы считаться выражением
определенной школы мысли или направления в теории перевода, тем НЕ
менее знакомство с мнением этого автора поможет шире взглянуть на
некоторые проблемы перевода (в частности, с родного языка на
иностранный, как, впрочем, и с английского на русский язык),
культурологии, истории литературы и многие другие.
Карен Хьюитт в течение ряда лет работала в университетах России потому основные замечания о состоянии перевода в России касаются прежде всего качества переводов произведений английской литературы на русский язык. По мнению Хьюитт, качество этих переводов не всегда удовлетворительно, вследствие чего русские читатели получают как 6ы русифицированную версию того или иного произведения английской литературы, что дает искаженное представление читателям о культурных ценностях англичан и их языке вообще. Как следствие, возникает стена непонимания между представителями разных культур: англичане не могут до конца понять и оценить шедевры русской литературы, а русские читатели насладиться ценностями английской, т.к. в том и другом случае происходит культурная адаптация в переводе: либо англизированная русская литература, либо русифицированная английская литература (Russianized English culture) В качестве причин такой адаптации в переводе с английского языка на русский Хьюитт приводит следующие.
1). Около 70 лет русские переводчики не имели возможности выезжать из страны и иметь опыт общения с английской культурой.
2). Были трудности общения с носителями английского языка как в Англии, так и в России, чтобы обсудить различные проблемы перевода.
3). Русские изучали английский язык в основном с помощью теле-, радио-программ ВВС, хотя это всегда была в какой-то мере русифицированная версия английского языка (a Russianized English).
4). Изучение английского языка с помощью компьютерных программ делового общения было препятствием для более углубленного понимания всех тостей художественного литературного языка.
5). Русские переводчики проявляли большой интерес к изучению английской литературы 19 века и выполнению её переводов. В результате английская литература воспринималась в основном как литература Мористическая, развлекательная, ироническая.
6). Русские придерживались двух стереотипов:
а) никто не может думать и поступать так, как это свойственно русским (отсюда: «мы» не понимаем «их») и
б) если возникают какие-то трудности в понимании английского языка (или литературы), то следует проконсультироваться у какого-нибудь другого русского.
Пи мнению К.Хьюитт, неудовлетворительное качество русских переводов английской литературы объясняется ещё и тем, что русские переводчики изучали английский преимущественно по книгам или с помощью русских же преподавателей. В результате создается впечатление, что переводчик общается с представителями некой далекой цивилизации, используя устаревший язык, какие-то речевые стереотипы "неживого" книжного языка(unreal textbook language). Другая причина переводческих неудач, которую отмечает Хьюитт, - это постоянное развитие живого разговорного языка, те изменения языковых, социальных, культурных, литературных и иных норм, которые ускользают от внимания русских переводчиков. Например изменения, связанные с переосмыслением категории тендера (родо-половые роли) в языке и обществе. Так, современный английский язык очень толерантен по отношению к широкому функционированию в речи, в том числе в художественных произведениях, публицистике и др., сексуально-окрашенной метафорики (popular sexual idioms), т.е. не столько бранных выражений и жаргонизмов, сколько разнообразных шутливых оборотов клише, в основе которых лежат приёмы словесной игры. Русски переводчики упустили этот процесс, поэтому язык переводной английской литературы чаще всего предстает как формализованный, cyxoй официальный по стилю.
Конечно, русским переводчикам не достает и страноведческих знаний о культуре Англии, которые можно приобрести только посетив эту страну, результате непосредственного контакта с носителями языка, увидев услышав всё воочию.
Широкое распространение программ обучения деловому английскому и знаний компьютерного языка позволило некоторым людям думать, что они могут с успехом заниматься переводом. Что явилось причиной появления "моря" недоброкачественных, плохих, жалких переводов. Пока переводчики ограничиваются произведениями третьесортной детективной литературы, устаревших сентиментальных романов и триллеров, возможно не о чем сожалеть. Однако будет огорчительно, если для кого-то именно такая литература может стать единственным источником знакомства с английской культурой.
Стереотипное убеждение русских в своей непохожести, представление "загадочности русской души" ведет к тому, что русские не могут поверить то, что остальные люди живут в этом же мире, примерно по тем же законам и правилам. Вот почему всякий перевод неизбежно сопровождается адаптацией: чтобы прочитать и понять, нужно русифицировать образ иноязычной литературы. Поэтому Гамлет становится русским Гамлетом. Шерлок Холмс - русским и т.д., те же писатели, которые не подлежат подобной адаптации, по мнению Хьюитт, не заслуживают внимания переводчиков.
С большим негодованием и даже сарказмом автор указывает на некоторые вопиющие ошибки (стилевые, грамматические и др.) наших переводов с русского языка на английский рекламных текстов, официальных документов, надписей в магазинах, аэропортах, вокзалах, на улицах наших городов, в подъездах, на футболках и даже в текстах наших учебников (по английскому языку), причиной которых является нежелание обратиться к носителю языка с вопросом о том, как это будет правильно звучать по-английски. Горькая насмешка К.Хьюитт чувствуется в её словах: "We were taught that nobody can be blamed for not knowing; but they can be blamed for willful ignorance - for refusing to find out what they do not understand. The losers are Russian readers" (Hewitt, 1997:101).
Наибольший интерес для читателей могут представлять некоторые соображения К. Хьюитт по проблемам качества литературного, художественного перевода как прозаических, так и поэтических произведений.
Так например, Хьюитт отмечает, что одна из трудностей в переводе
Произведения художественной литературы может быть связана с пониманием природы юмора в английской культуре (имеющего, впрочем, разную основу в Великобритании, США, Ирландии). Английский юмор так или иначе почти всегда имеет социально-классовую основу. Хьюитт пишет, что русские с легкостью узнают и понимают комическое в произведениях англоязычной литературы, например, если речь идёт о комических, карикатурных персонажах Ч. Диккенса или забавных ситуациях, в которые попадают герои романов Ивлина Во или Л. Кэрролла "Алиса в Стране Чудес». Вместе с тем, несмотря на существующие многочисленные переводы «Алисы в Стране Чудес", авторы которых, как правило, сосредоточивались на передаче смысла игры слов, которой изобилует этопроизведение, Хьюитт считает, что очень многие фрагменты в тексте повести остались не понятыми переводчиками и не доступными для русского читателя. Причиной этого является то, что в основе многих шуток и каламбуров лежат классовые, социальные различия (очень сильные для английского общества), которые остались не замечены переводчиками.
В качестве образца приводится фрагмент диалога Алисы с Фальшивой Черепахой (Под-Котик в переводе Н. Демуровой):
.
"I've been to a day-school, too" said Alice. "You needn't be so proud as all that".
"With extras?" asked the Mock Turtle, a little anxiously.
"Yes," said Alice: "we learned
French and music".
"And washing?" said the Mock
Turtle.
"Certainly not!" said Alice,
indignantly."
“Ah! Then yours wasn’t a really good at school,” said Mock Turtle in a tone of great relief. “ Now, at ours, they had, at the end of the bill, French, music and washing-extras .”
(L.Carrol 1, 1992:123)
Я тоже ходила в школу кажд день - сказала Алиса. - Нич! особенного в этом нет.
А дополнительно тебя чему- нибудь учили? - спросил Под-Коти тревогой.
Да, - ответила Алиса. – Музыке и французскому.
А стирке? - быстро сказал Под-Котик
Нет, конечно, - с негодовав ответила Алиса.
Ну, значит, школа у тебя была неважная, - произнес с облегчением Под-Котик. - А у нас в школе к счету всегда приписывали: "Плата за французский, музыку и стирку дополнительно".
(Перевод Н.М.Демуровой, 1982: 245).
Шутка основывается на игре слов, где в значении слова "extras подразумевается - French, music and washing. Импликация скрывается в следующем ответе Черепахи: "Ah! Then yours wasn't a really good school.” При этом Фальшивая Черепаха имеет в виду не качество образованя, которое дает школа. Акцент делается на социальном статусе школы, в которой училась Алиса, - менее престижная и элитная школа, по сравнению с её (Черепахи) школой. Фальшивая Черепаха убеждена, что чем больше "extras" (дополнительных предметов), тем престижнее школа, и фраза: really good school" (действительно хорошая школа) звучит все еще современно и в сегодняшнем контексте для английского читателя. Алиса будучи маленькой девочкой, не понимает этого. Однако Л.Кэрролл был
уверен, что взрослые читатели повести мгновенно поймут смысл этого
высказывания. Автор и его читатели постоянно связаны отношениями
скрытых импликаций, пресуппозиций, социальных и культурных общностей,
лежащих в основе смысловых связей и понимания текста художественного
произведения. Юмор и одинаковое понимание социально-классовых
отношений читателем и автором лежит в основе произведений Джейн
Остин, Джорджа Элиота, Троллопа, Грэмма Грина и т.д. (о которых также
идет речь в книге Хьюитт).
Автор пытается показать, что перед переводчиком художественной литературы стоит огромная задача: понять, узнать и донести до читателя на языке перевода всю гамму аллюзий, словесной игры, культурных, социальных, исторических и др. тонкостей значений, метафор и сложных, многоаспектных взаимоотношений между автором и читателем. От переводчика требуется мастерство, опыт, восприимчивость к новому и, как обязательное требование, личный опыт жизни в англоязычной среде.
Особое мнение К.Хьюитт высказывает по поводу возможности перевода поэтических произведений. Ответ Хьюитт - категоричное отрицание возможности адекватного, полноценного поэтического перевода.
Автор поддерживает точку зрения известного английского поэта Кольриджа, что поэзия это: "The best words in the best order". A невозможность удовлетворительного перевода поэзии она объясняет другим высказыванием английского поэта Роберта Фроста: "Poetry is what is left out in translation".
Иными словами, Хьюитт убеждена, что все переводы поэзии глубоко неудовлетворительны. Поэтический перевод может иметь смысл как один из методовобучения переводу на практике, как инструмент, дающий возможность студенту осознать уровень своего лингвистического бессилия перед произведением поэта, как возможность приблизиться к поэту. С этой целью можно сравнить различные варианты одного и того же перевода с оригиналом . Но обсу ждать достоинство поэтического произведения на
- основе его перевода - это порочная и ошибочная практика. Компромиссом в переводе поэзии можно считать перевод прозаический.
В заключение отметим, что в качестве образца кропотливой работы в попытке сделать поэтический перевод, который мог бы удовлетворить самый взыскательный вкус, Хьюитт приводит произведение поэта Филипа Ларкина "Church going" в переводе В.Н.Ганин, По мнению автора, перевод Ганина показывает,что хотя переводчику не удалось в полной мере передать юмор и формальные особенности оригинала, данный перевод может считаться максимально близким по отношению к оригиналу. При этом переводчик полностью отдает себе отчет в том, насколько ограничены его возможности его версии по сравнению с подлинником.
|
