Об этой статье мне рассказал мой приятель, который на сайте www.aecura.de контакты для переселенцев узнал много полезной информации, которая ему пригодилась в работе. Он и мне советует воспользоваться данным сайтом. Антиутопия как в англо-, так и в русскоязычной литературе представляет собой область, требующую восполнения пробела в изучении, особенно с лингвистической точки зрения. Язык, которым пользуются герои большинства антиутопий, так называемый «новояз», представляет собой новую искусственную коммуникативную систему. Это, конечно, не значит, что данная система не имеет реальной основы (в данном случае – это английский или русский язык), но она, определенно, обладает некоторыми особенностями. Что касается предназначения этого языка, то его удачно поясняет герой антиутопического романа В.Войновича «Москва-2042», Коммуний Иванович: «Хотя мы действительно пользуемся приблизительно одним и тем же словарным составом, каждый язык, как известно, <…> имеет не только словарное, но и идеологическое содержание, и переводчица для того и нужна, чтобы переводить разговор из одной идеологической системы в другую». Иными словами, «новояз» – это искусственный язык, созданный в рамках антиутопического общества в произведении, для того чтобы дать описание не существующих в реальности явлений, понятий и даже мировоззрений.

Сам термин новояз (Newspeak) стал известен благодаря одному из выдающихся произведений жанра антиутопии – «1984» Джорджа Оруэлла. Следует отметить, что именно он дал первый лингвистический анализ им же созданной искусственной коммуникативной системы в приложении к роману «О новоязе», рассмотрев в нем такие явления, как сужение значений слов так называемого «старояза», то есть современного литературного языка, а также образование новых слов и их употребление. В настоящее время лексема «новояз» зарегистрирована в словаре Вебстера, где дается следующее определение: «новояз – пропагандистский язык, для которого характерны эвфемизмы, иносказательность и искажение изначальных значений» [Webster 2004: 835]. Вследствие того что слово «новояз» перестало принадлежать только писателю Оруэллу, в дальнейшем в данной статье оно будет употребляться без кавычек. Новояз характерен не только для работ Джорджа Оруэлла «1984» и «Скотный двор», но и антиутопий других авторов: «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли, «Мы» Е.Замятина, «Зияющие высоты» А.Зиновьева, «Москва-2042» В.Войновича и др. В данной статье мы остановимся на анализе лексических асистемных новообразований в романах «1984» Джорджа Оруэлла, «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли, «Мы» Е.Замятина и «Москва-2042» В.Войновича.

Любой новояз включает в себя асистемные, с точки зрения нормативного литературного языка, элементы, в первую очередь это касается лексики. Языковая система в целом и лексическая (как ее часть) являются функциональными системами, то есть они объединяются в организованное целое для осуществления определенных целей, в случае лексической системы цель – дать наименование определенным объектам и явлениям. Успешно функционируют элементы системы в том случае, если носитель языка понимает, какое явление скрыто под тем или иным наименованием. Что касается единиц новоязов, то понимание их значения для носителей языка, в данном случае русского или английского, затруднено вследствие их необычной формы и содержания. Таким образом, можно предположить, что лексемы новоязов не вошли еще полностью в систему языка и являются асистемными единицами.

В словарный состав новояза обычно входят:

·                   вновь созданные слова, описывающие антиутопические реалии: blackwhite, crimestop, crimethinker, doubleplus, doublethink («1984»); bokanovskification, Predestinator, Matriculator, labeler («О дивный новый мир»); юнифа, нумер, многмиллионно («Мы»); Главкомпис, звездения, комунянин, комсор («Москва-2042»);

·                   уже имеющиеся в языке слова и словосочетания, значение которых было изменено: Big Brother, two minute hate, steamer, free («1984»); to condition,  decanting, и даже mother, father, family («О дивный новый мир»); интеграл, уравнение, благодетель, формула («Мы»); звездные имена, Редакционная Комиссия, кольца враждебности, повышенные потребности («Москва-2042»).

В данной статье асистемная лексика новоязов будет рассмотрена с точки зрения семантики и словообразования.

Остановимся на более подробном анализе отдельных единиц, относящихся к первой группе. Что касается лексики в «1984», то в ней преобладают сложные слова из двух основ, значение которых причудливым образом складывается из значений элементов. Ведущим элементом, как правило, является второй; первый выполняет функцию определения по отношению к нему, например: crimestop – ‘умение остановиться, не позволить себе совершить преступление, как правило – мыслепреступление’ (crimethink), doublethink – ‘умение верить в две противоположные идеи одновременно’, goodthink – ‘вера в непоколебимость устоев и принципов английского социализма, добродетельность’. К группе вновь образованных слов можно отнести также элементы, созданные при помощи усечения и основосложения: chocorat (от Chocolate ration) – ‘ежедневная норма шоколада’, ingsoc – ‘английский социализм’; Miniluv – ‘министерство любви’, которое в реальности было самым страшным органом власти, сравнимым со средневековой инквизицией.

В «Дивном новом мире» среди вновь образованных слов мы встречаем Bokanovsky’s Process и целую группу однокоренных слов – bokanovskification, bokanovskify. Bokanovsky’s Process – это ‘процесс многократного деления яйцеклетки при производстве человека’, именно производстве, так как живорождение отменено и находится под строжайшим запретом. Существительное и глагол образованы путем прибавления суффиксов -tion и -fy соответственно. Следующие примеры тоже связаны с научными достижениями, это – Predestanator и Labeller – ‘работники, участвующие в предопределении склонностей и способностей человека до его появления на свет’; Hypnopædia (прил. Hypnopædiс) – ‘обучение во сне’ (очевидно, произошедшее от hypnosis и pedagogic). Следует отметить, что группа вновь образованных слов в этом произведении значительно меньше, чем группа слов с измененным значением.

Среди вновь образованной лексики в романе «Мы» встречаются как простые, так и сложные слова. Преимущественно эта лексика используется для описания научных изобретений и сферы быта общества будущего. Слово юнифа, ‘специальная униформа, которую обязан носить каждый гражданин Единого Государства как на работе, так и дома’, например, происходит от английского uniform. Следовательно, можно считать его заимствованным русским новоязом из английского языка. Среди сложных слов находим следующие единицы: детоводство, фонолектор, музыкометр. Детоводство – это ‘наука о разведении детей’. Для граждан антиутопического общества понятие столь же естественное, как животноводство, птицеводство и т. д. Употребление этого слова коренным образом меняет статус человека в природе, в мире в широком смысле слова. Детей следует разводить, как кур или гусей, что означает устранение эмоционального фактора, связи поколений, родственных отношений и многих других явлений, присущих человеку.

Наиболее богатым с точки зрения неологизмов является роман «Москва-2042». В сфере словообразования предпочтение отдается усечению слов в сочетании с основосложением и аббревиатурам. Само название государства Москореп (Московская ордена Ленина Краснознаменная Коммунистическая республика) образовано именно при помощи первого способа. Примерами могут служить также компис (коммунистический писатель), комсор (коммунистический соратник), предкомоб (предприятие коммунистического обучения), прекомпит (предприятие коммунистического питания) и многие другие. Среди аббревиатур встречаем КПГБ (Коммунистическая партия государственной безопасности), НБГ (Напиток бессмертия Гениалиссимуса) и т.д. Подобная лексика, по всей видимости, является карикатурой на названия, существовавшие в реальном социалистическом обществе.

Вторая группа, то есть слова с измененным значением, является не менее значимой частью асистемной лексики новоязов. В данной группе изменение или даже искажение лишь в отдельных случаях происходит по принципу метонимии или метафоры. Примером метонимии может служить лексема resistance, употребляемая в качестве названия революционной группы, то есть в данном случае перенос наименования осуществляется с действия на субъект. Метафору можно проиллюстрировать примером memory hole в значении ‘специальное устройство, в котором уничтожались документы, фотографии и прочие упоминания о неугодных государству людях и событиях’. Но ни метафора, ни метонимия не являются основным принципом семантических сдвигов. В абсолютном большинстве лексем происходят два противоположных процесса: с одной стороны, некоторые семы отсекаются, с другой стороны, слово приобретает новые. Причем важной чертой подобного преобразования является то, что изначальное, «старое» значение слова исчезает из новояза полностью, что нехарактерно для таких системных переносов значения, как метафора или метонимия. Ярким примером может служить наименование Big Brother в «1984». Первоначальное значение Big Brother – ‘старший брат; товарищ, служащий образцом для подражания’ [Webster 2004: 158]. Значение Big Brother в романе «1984»– ‘персонифицированная власть государства: лидер авторитарного государства или движения; правительство или организация с неограниченной властью, контролирующая и направляющая действия людей’. При проведении компонентного анализа можно выделить следующие основные семы в первоначальном значении: ‘человек’, ‘родственность’, ‘возраст’, ‘общность интересов’, ‘опыт’, ‘более высокое положение’. Из всех этих элементов значения на первый план выходит ‘более высокое положение’. Семы ‘родственность’, ‘общность интересов’ выпадают, на их место приходят ‘контроль’, ‘единоличность’, ‘управление’. Как указывалось выше, «старое» значение слова исчезает, т.е. Big Brother уже нельзя использовать в качестве названия родственника. Иногда наименование получает новое значение путем символизации, например, Room 101. На новоязе это уже не просто ‘комната с номером’, это ‘пыточная камера для crimethinkers’, т.е. не обязательно совершить преступление, достаточно о нем подумать. Ассоциация с пытками и ужасами этого места, страх попасть туда вытесняет всё остальное, и уже ни одному человеку, говорящему на новоязе, не пришло бы в голову, что это номер комнаты в отеле или аудитории в учебном заведении.

В новоязе романа «О дивный новый мир» искажение значения происходит в основном по тому же принципу, что и в случае лексемы Big Brother, одни семы отсекаются, другие присоединяются. Примером могут служить слова, относящиеся к тематической группе «семья», то есть mother, father, parents, family, to be born. Проанализировав их семный состав, получаем следующий результат. Первоначально mother – ‘родитель женского пола, также материнская нежность и забота’ [Webster 2004: 810]; соответственно, father – ‘родитель мужского пола’ [Webster 2004: 457]. Можно выделить следующие компоненты: ‘родственность’, ‘пол’, ‘возраст’, ‘забота’, ‘воспитание’. В новоязе mother и father, в приведенных выше значениях, архаичные, больше не употребляемые слова. При семном анализе получаем: ‘живорождение’, ‘животность’, ‘неприязнь’. В современном новоязе mother и father описывают родственные отношения исключительно в животном мире, применительно к людям употребляются только с уничижительным значением, в качестве крайне грубых и неприличных ругательств. Вся лексика, входящая в группу «семья», например: parents, family, birth, to be born – принадлежит к дерогативной лексике, то есть к группе уничижительных слов. Само обсуждение темы «семья» является строгим табу. Интересно отметить, что утраченные семы в некоторых случаях не являются утраченными полностью, они переходят к другим единицам. Так как живорождения в человеческом обществе больше не существует, а люди производятся на специальных заводах, то вся эта новая лексика относится к их производству. Таким образом, происходит замена явлений и, как следствие, наименований: вместо to be born употребляется to decant ‘откупориваться’, вместо home – bottle ‘бутыль, в которой младенец находился до появления на свет’ вместо family – Nurseries и Community Schools ‘общественные заведения, которые занимаются воспитанием детей’ вместо birth rate – decanting rate и т.д. Проиллюстрируем передачу сем на примере слов home и bottle. Первоначально home – ‘место проживания, происхождения человека’ [Webster 2004: 597]. В Оксфордском словаре также находим home – ‘место, к которому человек эмоционально привязан’ [Webster 2004: 489]. В данную лексему входят следующие семы: ‘место’, ‘происхождение’, ‘рождение’, ‘жилье’, ‘семья’, ‘привязанность’. В новоязе остается только две семы – ‘место’ и ‘жилье’. Остальные семы, кроме семы ‘семья’, переходят слову bottle. Таким образом, bottle – это уже не просто ‘контейнер для жидкости из твердого или полутвердого материала’ [Webster 2004: 145], это ‘место происхождения и рождения человека, к которому он чувствует привязанность’.

Одним из самых ярких примеров лексики с измененным значением в романе «Мы» является слово Благодетель. По своему происхождению оно очень сильно напоминает Big Brother. Изначально Благодетель – ‘человек, который оказывает кому-нибудь покровительство из милости’ [Ожегов, Шведова 1999: 105]. Можно выявить следующие семы: ‘человек’, ‘более высокое положение’, ‘помощь’, ‘забота’. В новоязе Благодетель – ‘символический лидер государства, вызывающий ужас и восхищение одновременно’. Это уже, в первую очередь, не человек, а символ власти, который не заботится и помогает, а контролирует, руководит и наказывает. Вместо слова человек употребляется слово нумер. В русском литературном языке номер (устар. нумер) – ‘порядковое число предмета в ряду других однородных’ [Ожегов, Шведова 1999: 897]. Ключевой семой является ‘однородность’, то есть отнесение к тому же роду, разряду, одинаковость. Наименование нумер лишает человека его индивидуальности, превращая его в винтик одной большой Машины. Центральным понятием в жизни каждого нумера является Скрижаль. Изначально Скрижаль в одном из значений – ‘свод правил, то, что хранит, куда заносятся памятные события, даты, имена, незыблемые принципы, идеи’ [Ожегов, Шведова 1999: 1105]. В романе «Мы» Скрижаль – ‘особый часовой механизм, отмеряющий каждое действие в жизни нумера’: в определенное время подъем, завтрак, выход на работу и т. п. Скрижаль, по словам самого героя романа, – это «сердце и пульс Единого Государства», ее любят и боготворят, и коннотацию это слово несет положительную.

В романе «Москва-2042» встречается большое количество лексики, которая, не изменяя своего значения, получает расширенную сферу употребления (потребность, капитан, майор, предварительный). Появляются потребности четырех типов – общие, повышенные, высшие и внекатегорные. Также лексему потребность можно встретить в следующих сочетаниях, создающих комический эффект – мыльные, помывочные, спускоподъемные потребности, потребности  в горячей воде. Капитан и майор могут быть не только военными или морскими, существуют капитан литературной, майор религиозной, политической службы. Предварительными могут быть язык, писатель, литература. Сама лексема предварительный сохраняет свое значение, несколько сужая его. В новоязе предварительный – ‘предшествующий коммунизму, существовавший до коммунизма’.

Как уже говорилось выше, новоязы создаются в рамках антиутопических произведений для того, чтобы дать описание не существующих в реальности явлений, понятий и даже мировоззрений. Употребление неологизмов в тексте антиутопии имеет следующие функции: 1) наименование явлений антиутопического общества; 2) отчуждение событий от реального общества, в котором существуют читатель и автор, превращение их, таким образом, в фарс; 3) средство общения героев произведений или искусственная коммуникативная система.

Как уже отмечалось, в асистемную лексику новоязов входят два вида лексем: вновь созданные и уже имеющиеся в языке слова и словосочетания, значение которых было изменено. Образование новых слов происходит путем основосложения, усечения слов в сочетании с основосложением и созданием аббревиатур. Значение их при этом складывается из значения компонентов, один из которых является ведущим, а другой или другие – поясняющим. Что касается слов с измененным значением, то они создаются, как правило, путем отсечения одних сем и присоединения других, причем новое значение вытесняет старое. Значение лексем новоязов во многих случаях является непонятным для носителей языка без широкого контекста, дефиниции или объяснения принципов их создания. Следовательно, они не вошли еще в систему языка и являются асистемными.