Эту статью мне посоветовал мой знакомый, которому понадобилась http://privat-apartment.com/, и он воспользовался предложением, и благодаря нему смог найти недорогие квартиры. В последние десятилетия активность лексических процессов в современной русской речи настолько высока, что заметна даже далёкому от лингвистики человеку. Один из таких процессов - заимствование иноязычных слов – воспринимается носителями языка особенно остро. Некоторые ревнители чистоты русской речи с беспокойством пишут об этом, называя интенсивное заимствование последних лет «варваризацией», «вандализацией», «вестернизацией», «гибридизацией», наконец, «американизацией» и даже «пиджинизацией» родного языка. Нередко в высказываниях журналистов и писателей, с тревогой пишущих о состоянии родного языка, используется «военная» метафора, подчёркивающая, по мнению её авторов, опасность наблюдаемого явления (пишут об «экспансии», «агрессивном вторжении», «нашествии», «интервенции» иноязычных слов, о «лингвистической диверсии», «ксеноязычной атаке», а сами заимствования называют «словами-захватчиками», которые «ведут наступление по всему фронту» и которым предполагается «дать отпор» или «поставить заслон»). Более спокойно и трезво подходят к оценке усилившегося за последние годы заимствования и его последствий лингвисты. Большинство из них считает, что язык сам рано или поздно откажется и освободится от ненужных ему средств, очистится от балласта чужих слов[1]. Современная лексикология не перестаёт активно изучать слова, проникающие в речь из других языков, и все процессы, сопутствующие этому «проникновению». По-прежнему актуальными остаются многие теоретические и терминологические вопросы, связанные с проблемой лексического заимствования. Одним из таких вопросов, на наш взгляд, является вопрос о содержании и объёме понятия, обозначаемого термином иноязычное слово. Данный термин закрепился в отечественной лингвистике относительно недавно. Так, в «Словаре лингвистических терминов» О.С. Ахмановой он отсутствует (правда, отдельная словарная статья посвящена прилагательному иноязычный - «заимствованный из других языков» [Ахманова]). Для обозначения слова неисконного происхождения использовались (и используются до сих пор) и другие терминологические наименования. В том же словаре О.С.Ахмановой зафиксированы: иностранное слово, чужое слово, заимствованное слово, заимствование [Ахманова].[2] В словаре-справочнике В.Н.Немченко «Основные понятия лексикологии в терминах», помимо приведённых выше терминов, находим: иностранное заимствование, иноязычное заимствование, лексическое заимствование, словарное заимствование, слово иностранного происхождения, слово иноязычного происхождения, слово иностранного языка [Немченко]. В научной литературе используются также термины (внешнее) вхождение, иноязычие, ксеноязычное слово, проникновение. Все приведённые выше терминологические обозначения именуют слово, пришедшее в русский язык из другого языка, из другого источника. Однако специалисты склонны разграничивать многие из названных выше терминов, а в некоторых случаях отдавать предпочтение какому-либо конкретному наименованию. Так, по мнению автора учебника «Русская лексика» А.В.Калинина, термин заимствованное слово является «наиболее правильным», поскольку к иностранным и иноязычным словам относятся только такие слова, которые «действительно принадлежат лексике других языков и не входят в словарный состав русского языка» [Калинин, 35]. Заимствованные же слова - полноправные лексические единицы русского языка. В самом деле, такие заимствования, как школа, лошадь, табак, солдат и др. (примеры А.В.Калинина), не отличается ни своим «внешним видом», ни своими словоизменительными, словообразовательными и семантическими особенностями от слов исконных и функционируют в русском литературном языке наравне с ними.[3] Это полностью освоенные, «обрусевшие», или русифицированные, заимствования, закрепившиеся на русской почве уже несколько веков (ранние заимствования относятся ещё к древнерусскому периоду). Их чужеродность «рядовой» носитель языка (не лингвист) не ощущает, да и лингвистам в подавляющем большинстве случаев, чтобы установить происхождение такого слова, требуется специальный анализ. Отметим, что обрусевшие заимствования, например: кукла, лепта, легенда, магазин, парус, проба, свёкла, стих, терем, хлеб, холст, хор школа и др. - не включаются в словари иностранных слов. Сведения об их происхождении можно найти только в этимологических словарях (словаря заимствованных слов нет «в природе» – большинство словарей неисконной лексики называются «Словарями иностранных слов»; в последнее время появился «Толковый словарь иноязычных слов» [17]). Итак, термин заимствованное слово соотносится только с теми словами, которые полностью освоены языком и утратили все признаки иноязычности. Данный термин оказывается не вполне удобным для обозначения таких неисконных слов, которые, в отличие от приведённых выше заимствований, заметно отличаются своим внешним видом, грамматическими и (или) семантическими особенностями от слов отечественной лексики (см., например: джакузи, ноу-хау, гуру, дежавю, ай-кью и т.п.). Возможно, поэтому в отечественной лексикологии утвердился всё же термин иноязычное слово, который может относиться «к любым лексическим элементам неисконного происхождения» [17: 5]. Термин иноязычное слово представляется более широким по объёму по сравнению с термином заимствованное слово: выражаемые ими понятия находятся в родовидовых отношениях. Это означает, что иноязычными являются и полностью освоенные, обрусевшие заимствования, чужеземное происхождение которых не ощущается говорящими, и неисконные единицы с заметными для говорящих признаками иноязычности (см. примеры выше). Именно такие лексемы прежде всего включаются в словари иностранных слов, т.е. рассматриваются как иностранные слова. Однако сам термин иностранное слово используется в научной литературе и толкуется в специальных словарях неоднозначно. Так, по мнению Л.П.Крысина, в понятие иностранное слово входит указание на источник заимствования – западноевропейский или восточный язык. Учёный считает, что термин иностранное слово неприменим к словам, вошедшим в русский язык из языков бывшего СССР и многонациональной России, «не вполне годится он и для обозначения слов интернационального характера» [17: 5]. В словаре О.С.Ахмановой отмечается другой оттенок значения этого термина: иностранное слово – это «слово другого языка, более или менее окказионально употребляемое (выделено мною – Е.М.) в данном языке» [2]. В этом значении термин иностранное слово оказывается синонимичен термину чужое слово (последний трактуется в словаре как «неосвоенное заимствованное слово, т.е. заимствованное слово, отчётливо выделяющееся как иностранное» [2]). Подобную трактовку данного термина находим и в «Лингвистическом энциклопедическом словаре»: «В отличие от полностью усвоенных заимствований, так называемые иностранные слова сохраняют следы своего иноязычного происхождения в виде звуковых, орфографических, грамматических и семантических особенностей, которые чужды исконным словам» [19:159]. В таком понимании иностранное слово противопоставляется не только словам исконной, отечественной лексики, но и полностью освоенным, полностью «обрусевшим» неисконным словам, или заимствованиям. Иными словами, важным оказывается не источник заимствования (см. мнение Л.П.Крысина), а «степень» заимствования, степень освоенности слова в заимствующем языке. К иностранным словам относятся «не полностью освоенные заимствования», т.е. заимствования, не утратившие признаки (или признак) иноязычного слова. Это может быть семантический признак, а именно экзотическое значение слова. См., например, бунгало, гейша, медресе и т.п. экзотизмы, чьи лексические значения отражают реалии или понятия, отсутствующие в российской действительности. В силу семантической специфики экзотизмы находятся на периферии лексической системы языка, и хотя некоторые из них, составляющие, правда, весьма немногочисленную группу, могут быть регулярными, частотными, общепонятными (месье, пани, таверна, чадра, кимоно), их неисконное происхождение «прозрачно» для носителя языка [20: 175-177]. Признаки иноязычного происхождения слова, не связанные с лексической семантикой, т.е. формальные признаки, также заметно выделяют иноязычное слово. К таким признакам относят фонетические особенности – наличие отдельных звуков и звукосочетаний, нехарактерных для исконных слов (бюст, ревю, дайджест, бриджи, шезлонг), орфоэпические особенности (к[рэ]д[о], ти[рэ], б[о]а), грамматические особенности (см. несклоняемость существительных и прилагательных: атташе, бра, беж, пари, хаки), а также графические особенности (начальное а, двойные согласные не на стыке морфем) [см. об этом, например: 13]. Вероятно, в отношении некоторых иноязычных слов можно говорить и об акцентологических, или акцентных, признаках, «выдающих» их происхождение. Например, по ударному конечному слогу в несклоняемом существительном можно узнать французский источник: визави, гофре, жалюзи, кутюрье, меню, плиссе, резюме, саше, шоссе и др. Особенностями ударения отличаются от исконных слов и такие иноязычные слова, которые в языке-источнике представляют собой сложные (состоящие, как правило, из 2-ух корней) образования: армрестлинг, бодибилдинг, виндсёрфинг, саундтрек, пауэрлифтинг, уотергейт и др. Эти слова имеют два ударения. Данная акцентологическая особенность характерна «главным образом, для недавних и ещё плохо освоенных заимствований» [18: 193]. В одном слове признаков «чужеземности» может быть несколько, например фонетические и акцентологические (саундтрек – наличие зияния и двух ударений), фонетические и орфоэпические (боа - наличие зияния и нередуцированный [о]), фонетические и морфологические (пюре – наличие сочетания пю и несклоняемость), фонетические, орфоэпические и морфологические (ноу-хау – зияние, два ударения, несклоняемость) и т.п. Особенно заметно «нерусское» происхождение слова в том случае, когда слово оказывается незнакомым, непривычным, новым для слушающего - оно невольно задерживает внимание, в какой-то степени нарушая речевой автоматизм. Если при этом предметная или понятийная семантика, т.е. информация, отражающая внеязыковую реальность, оказывается недоступной, «не считывается» при восприятии слова, то актуализируется информация о его структурных признаках – новизне употребления, происхождении, звуковых особенностях (благозвучии или неблагозвучии) и т.п. Можно предположить, что новое, и тем более «чужое», слово на фоне привычной речи информирует о себе (о своих структурных свойствах) гораздо активнее слов, прочно вошедших в узус, в речевую привычку говорящих. Воспринимающий речь (адресат) реагирует на такое слово как на «яркое эвфоническое пятно» (Р.Якобсон). Его реакцией может быть рефлексия на слово, в том числе и попытка установить его «природу», происхождение. К примеру, услышав строчку из песни Это не со мной, это дежавю, более или менее образованный человек определит «французский след» слова дежавю, хотя при этом он может и не знать значение этого галлицизма. Новейшие заимствования из английского языка на –инг (влизинг, лизинг, листинг, лифтинг, клиринг, плиринг и др.) также не вызывают сомнения в источнике их происхождения; они легко узнаваемы по конечному сочетанию звуков - финали –инг, свойственной словам и словоформам английского языка.[4] В определённый момент речи именно происхождение лексической единицы оказывается для говорящего значимым. «Этимологическая рефлексия» (Г.О.Винокур) на иноязычное слово проявляется в этом случае по-разному: либо говорящий заменяет им исконное слово (мотив замены – «так современнее, престижнее, точнее» и т.д.), причём иногда это делается подчёркнуто, например, гиперкорректным произношением (музэй, бассэйн, крэм), либо, наоборот, избегает иноязычное, предпочитая «своё». Активность говорящего по отношению к иноязычному слову может заключаться и в этимологизировании слова - попытке «чужое» сделать «своим» (экстрасенс для «просторечника» непонятное слово, он заменяет его более понятным электрасенс; общеизвестны такие примеры народной этимологии, как спинжак, перетрубация; заимствования прохвост (ср. немецкое Profoss), веер (ср. немецкое Fächer), безмен (ср. тюркское везне) закрепились на русской почве как результат этимологизации говорящими [32]). Безусловно, «этимологическая реакция» на слово напрямую зависит от общей культуры личности, её эрудиции, образованности. Важно то, что иноязычность слова может осознаваться так же, как, к примеру, могут осознаваться другие языковые свойства слова – производность (мотивированность), эстетика звучания (благозвучие), стилистическая окраска и т.д., которые говорящий может сознательно использовать для выразительности речи, языковой игры, шутки и т.п. Этот важный фактор учитывается и при лексикографическом описании неисконной лексики: в состав словарей иностранных слов включаются лексемы, «осознаваемые (выделено мною – Е.М.) как иноязычные» [13: 42].[5] На самом деле, в подобных словарях отражены не только иноязычные слова, но и образования, созданные на базе русского языка, или, как говорят этимологи, собственно русские. Такую категорию представляют, например, слова, производные от иноязычной основы с помощью иноязычного аффикса. См.: активист, аэротерапия, докторантура, нигилизм, нигилист, универсиада, фагоцит (авторский термин Мечникова), фильмотека и др., чьи толкования находим в [17, 29]. Эти и подобные им образования - их можно назвать «псевдозаимствования» - структурно не отличаются от тех иноязычных слов, которые пришли в русский язык (с тем же самым аффиксом в своём составе) из другого языка (ср. активист - собственно русское и баптист, букинист – заимствования; ракетодром – русское производное и велодром - заимствование [32]). Об одном из «псевдозаимствований» - слове дирижёр - писал ещё П.М.Бицилли, отмечая, что это слово «выдаёт себя за какое-то несуществующее и никогда не существовавшее французское» [6: 601]. В самом деле, оно образовано в русском языке на базе французского глагола diriger «управлять» с помощью суффикса –ор. Ср. сходное с ним по структуре слово режиссёр – заимствование из французского. Ср. также подобные случаи: слово киоскёр, образованное на русской почве от существительного «киоск» с помощью суффикса -ор, и слово боксёр, заимствованное «в таком виде» из английского языка. Аналогичные примеры находим в статье Л.П.Крысина «Словообразование или заимствование?»: слово агрокультура образовано в русском языке, агрикультура заимствовано; адвокатура, аппаратура, рецептура, редактура, докторантура – русские производные, кандидатура – заимствование [16]. В статье Е.И.Голановой, посвящённой «классу» аналитических прилагательных в русском языке, среди сочетаний типа дог-шоу приводятся примеры явного заимствования (ток-шоу) и словообразовательные дериваты исконного происхождения (Магик-шоу, супер-шоу, теле-шоу и др.) [11: 34]. Почему же в словари неисконной лексики «попадают» русские производные? Во-первых, оказывается значимым именно тот факт, что подобные слова, будучи созданными на русской почве, осознаются говорящими как иноязычные (они «иноязычны» по структуре). Во-вторых, в целом ряде случаев трудно установить точно, в каком языке на самом деле образовано слово. Так, например, слово диктант в «Кратком этимологическом словаре» Н.М.Шанского и др. подаётся как собственно русское, образованное с помощью суффикса –ант от французского dictée [32], а в «Толковом словаре иноязычных слов» Л.П.Крысина оно объясняется как заимствование из немецкого языка от Dictant [17]. Слово коммуникабельный, по мнению Н.З.Котеловой [22: 8], появилось на русской почве от прилагательного некоммуникабельный (последнее, возможно, «сконструировано» от английского lack of communication «недостаток общения» [11: 14]). Однако в «Толковом словаре…» Л.П.Крысина прилагательное коммуникабельный трактуется как заимствование от французского слова communicable [17]. Подобных случаев множество. По-видимому, особенную сложность представляют лексические единицы, членимые на морфемы и осознаваемые как производные образования.[6] В словари иностранных слов включены также и такие слова, в состав которых входят разные по происхождению морфемы, в том числе исконные. Например, слово ультразвук состоит из исконной производящей основы и иноязычного словообразовательного аффикса. См. также подобные образования: контрудар, суперигра, гала-представление, домофон. Несмотря на наличие в их составе исконных элементов, многие из них воспринимаются как иноязычные. В современной лингвистике лексемы, компоненты которого происходят из разных языков, называют словами-гибридами (hybrid) [1: 17][7]. Некоторые гибриды, например телевидение, гамма-излучение, альфа-распад, бета-частица, гала-представление, считаются полукальками [3: 19-21] или «частичными заимствованиями» (loan blend) [1][8] Слова с разными по происхождению морфемами могут иметь и такой состав: иноязычная основа (корневая морфема) + исконный словообразовательный аффикс. Нередко исконный аффикс присоединяется к иноязычной основе в «момент» заимствования слова[9]. Таким способом оформилась, в частности, структура многих заимствуемых прилагательных (аполитичный, бежевый, гендерный, глобальный, вульгарный, виртуальный и др.), глаголов (аплодировать, баллотировать, вентилировать, вербовать, мелировать и др.), некоторых существительных (виньетка, горжетка, пипетка, этажерка, электричество, вегетарианец (полукалька с немецкого Vegetarianer) и др.). Эти и подобные им «иноязычия» подтверждают интереснейшую мысль А.И.Смирницкого о том, что лексическое заимствование «в принципе есть некоторое более или менее заметное подобие словообразования (выделено мною – Е.М.)» [27: 236]. Действительно, в ряде случаев оформленные русскими словообразовательными морфемами иноязычные слова пополняют разряд производных слов, соотносясь с русскими изоструктурными дериватами (ср.: газетный, инициировать, колонка и т.п.). Слова описываемой структуры (иноязычная производящая основа + исконный аффикс) давно интересуют лексикографов с точки зрения их этимологического статуса. Н.М.Шанский пишет: «Пласт такого рода лексики (исконно русской по происхождению, но содержащей в себе в том или ином виде иноязычные факты) … образует в собственно русской лексике особый слой, занимающий своеобразное место среди чисто русских слов и заимствований, слой, соотносящийся (правда, по-разному) как с теми, так и с другими» [31: 178-179]. Ю.А.Бельчиков описывает производные слова типа цикличность, электричество как «комбинированный» тип самостоятельных лексических образований [4: 19]. А.И.Смирницкий, характеризуя лексический состав с точки зрения происхождения, также выделяет промежуточную группу слов – это «слова не заимствованные и не старые, но образованные в сравнительно более позднее время из заимствованного или старого материала, …если иметь в виду только самые корни, то слова этой категории можно было отнести к различным перечисленным выше группам» [27: 244]. Эти и некоторые другие (не ставшие объектом рассмотрения данной статьи) случаи смешения в сознании говорящих «своего» и «чужого», нашедшие отражение в практике составления словарей, свидетельствуют о неоднородности понятия иноязычное слово. Очевидно также, что толкование термина расходится с его реальным применением при лексикографическом описании слов, что подтверждается фактами включения в словари иноязычной лексики слов исконного происхождения. Понятие иноязычное слово по-прежнему остаётся нечётким, из-за «размытости», расплывчатости границ самой реалии, во-первых, и, во-вторых, из-за его двойственности: в нём перекрещиваются, накладываются друг на друга два аспекта – диахронический и синхронический. С одной стороны, это понятие этимологическое, характеризующее слово в историческом аспекте. С другой стороны, оказывается важным синхронный подход – факт восприятия того или иного слова как иноязычного, взятого из другого языка, что отчасти и находит отражение в словарях иноязычной лексики. Литература 1. Англо-русский словарь по лингвистике и семиотике. Под ред. А.Н. Баранова и Д.О. Добровольского. – М., 2001. 2. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. – М., 1966. 3. Арапова Н.С. Кальки в русском языке послепетровского периода. Опыт словаря. – М., 2000. 4. Бельчиков Ю.А. Интернациональная терминология в русском языке. – М., 1956. 5. Бельчиков Ю.А. «Что было выражено словом, то было и в жизни…» // РР, 1993, №3. 6. Бицилли П.М. В защиту русского языка. // Избранные труды по филологии. – М., 1996. 7. Гак В.Г. Сопоставительная лексикология. – М., 1977. 8. Гимпелевич В.С. О членимости заимствованных слов в русском языке // Развитие современного русского языка. 1972. Словообразование. Членимость слова. – М., 1975. 9. Голанова Е.И. Об одном типе препозитивных единиц в современном русском языке (на материале имён существительных с префиксами квази-, лже-, псевдо-). // Развитие современного русского языка. 1972. Словообразование. Членимость слова. – М., 1975. 10. Голанова. Е.И. О «мнимых сложных словах» (развитие класса аналитических прилагательных в современном русском языке) // Лики языка. – М., 1998. 11. Земская Е.А. Словообразование как деятельность. - М., 1992. 12. Калинин А.В. Русская лексика. – М., 1960. 13. Касаткин Л.Л и др. Краткий справочник по современному русскому языку/ Под ред. П.А. Леканта. – М., 1991. 14. Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи. – СПб, 1999. 15. Костюков В.М. Гибридные слова – средства комического. // РР, 1987, №6. 16. Крысин Л.П. Толковый словарь иноязычных слов. - 2-е изд. – М., 2000. 17. Крысин Л.П. Словообразование или заимствование?// Лики языка. – М., 1998. 18. Крысин Л.П. Новые аналитические прилагательные и явления хиатуса. // Жизнь языка: Сб. ст. к 80-летию М.В.Панова. – М., 2001. 19. ЛЭС: Лингвистический энциклопедический словарь. – М., 1989. 20. Маринова Е.В. Экзотизмы как объект лексикологии / Аванесовские чтения: Тезисы докладов. - М., 2002. 21. Немченко В.Н. Основные понятия лексикологии в терминах: Учебный словарь-справочник. – Н. Новгород, 1995. 22. Новые слова и значения / Под ред. Н.З. Котеловой. – М., 1984. 23. Реформатский А.А. Введение в языкознание. – М., 2000. 24. Русский язык конца XX столетия (1985-1995). – М., 2000. 25. Русский язык: Энциклопедия. - М., 1997. 26. Русский язык: исторические судьбы и современность: Международный конгресс русистов. Труды и материалы. - М., 2001. 27. Смирницкий А.И. Лексикология английского языка. – М., 1998. 28. Современный словарь иностранных слов. – СПб, 1994. 29. Феоклистова В.М. Окказиональные иноязычные вкрапления в художественных текстах и языке средств массовой информации // Актуальные проблемы филологии в вузе и школе: Материалы научной конференции. - Тверь, 1999. 30. Черкасова М.Н., Черкасова Л.Н. О принципах отбора лексики для словаря иностранных слов последнего десятилетия XX века.// Филология на рубеже тысячелетий: Материалы Международной научной конференции. - Ростов–на-Дону, 2000. 31. Шанский Н.М. Очерки по русскому словообразованию и лексикологии. – М., 1959. 32. Шанский Н.М. и др. Краткий этимологический словарь русского языка. – М., 1971. [1] См., например, позицию авторов коллективной монографии [24], а также мнения большинства учёных, обсуждавших данную проблему, в [26: 9, 317, 319].
[2] Ср. соотносительные английские термины foreign word, loan word, borrowed word, а также термины немецкой лексикологии: Lehnwort «заимствованное слово» и Fremdwort «чужое слово» [1; 23: 139]).
[3] Всего в русском языке, по данным приблизительно полувековой давности [см. 31: 192] - к сожалению, более свежих данных лингвистика пока не имеет, или автору они неизвестны, - около 10% заимствованных слов.
[4] Новые заимствования структурно могут и не отличаться от слов исконной лексики, так же, как и полностью освоенные, обрусевшие иноязычные слова, пришедшие в русский язык из прошлых веков (XVIII в. и ранее). Например: степлер, кейс, клон, сайт, бутик, грант, диск, спам, барсетка и др. Однако эффект новизны поддерживает связь слова с языком-источником, актуализирует эту связь.
[5] О принципах составления словарей иностранных слов см. также [25: 152; 39: 30-31].
[6] См. мнения некоторых учёных по этому поводу: «…наличие целого ряда заимствованных терминов одной структуры (например, включающих препозитивные морфемы типа анти-, де-, квази-, псевдо-: антиматерия, дегуманизация, квазикласс, псевдоминерал и т.п.) могут вызвать образование отечественных терминов аналогичной формы, из-за чего в ряде случаев трудно дать точный ответ: заимствованы термины или образованы на русской почве» [9: 171]; «…по внешней форме не всегда возможно определить, был ли данный термин заимствован или самостоятельно создан из греко-латинских элементов в данной стране» [7: 53]. В статье «Словообразование или заимствование?» Л.П. Крысин предлагает некоторые способы разграничения заимствованных слов и слов, образованных на русской почве из иноязычного материала. К заимствованным лексемам относятся прежде всего «авторские» слова и термины (гомеопатия, аллопатия, экология, аммиак – авторство этих слов известно), а также термины, однозначно «привязанные» к той или иной стране (радиоактивный – из французского, рентгеноскопия – из немецкого). Ряд слов может быть отнесён к заимствованной лексике из-за структурных особенностей, несвойственных русскому языку, нетипичных для исконных слов (атомарный, догматический, прагматический - звуковые комплексы –ар-, -ат- в составе суффиксов прилагательных обычно встречаются в заимствованных лексемах, кандидатура - вычленяемый суффикс –атур(а) имеет несвойственное русским производным словам значение лица; и др.) [16: 196 – 202].
[7] Термин «гибрид» (или «слово-гибрид») в словообразовании имеет и более широкое значение – «слово, состоящее из разных компонентов» [1: 171]. В научной литературе к словам-гибридам, помимо образований типа ухажёр или докторша, относят различные контаминации слов, как правило, окказиональные: апофегей, Рагром-на-Дону, мыломан и т.п. [см., например: 15: 55-57] (подобные образования также называют «бленды» - наложения [14: 44-45]). Гибридными словами считаются и написания слов, сочетающие различные графические средства, например при «цифро-буквенной» передаче некоторых сложных слов (66-летний) [11] или при написании какой-либо части слова латиницей (Web-страница, crash-курсы, Internet-кафе) [29: 126-128].
[8] Такие слова есть и в других языках. Например, в английском языке слово eatable ‘съедобный' образовано от исконного глагола eat с помощью заимствованного суффикса –able (ср. agreeable 'приятный, согласный' - заимствование из французского) [27: 245]; слово refusenik («лексический мутант» [26: 296]) образовано калькированием корня русского слова «отказник» при сохранении русского суффикса. См. также flopnik, pupnik, созданные в английском языке по аналогии с русским заимствованием Sputnik [8: 196].
[9] Однако значительное количество слов данной структуры составляют именно производные, образованные в русском языке, см., например, суффиксальные и префиксальные образования: аппаратчик, дистанцироваться, интимничать, кассетник, киношник, кенгурёнок, межрегиональный, монтажник, отксерить, сверхмобильный, укомплектовать, фруктовый и др., а также слова, образованные сложением с одной из иноязычных основ: автопробег, миноносец, литературоведение, радиоузел, славянофил, телезрители, теплотехник, электросварщик и т.п. (использованы некоторые примеры из [11; 5: 32]). Производные от иноязычных основ слова легко образуются и в разговорной речи, в жаргоне: авенюшка, бизнесменка, бээмвушка, видик, вумэнша, хелпарь и т.п.