Он встал под веткой, сделал равнодушное лицо и подпрыгнул. Потом подпрыгнул еще раз. И еще.
— Это потому, что у меня нога болит, — объяснил он и отошел в сторону.
— Да? — удивился Костя. — А вроде и не хромал совсем.
— Ты просто не обращал внимания, — твердо ответил Коля, берясь за лопату. — Вот видите? Видите? Самому туда не залезть. Ветки находятся высоко. Что это значит?
— Значит, у него была лестница, — осенило Костю.
— Да? И куда она делась?
— Ее кто-то унес, — догадался Коля. — поэтому он не мог слезть с дерева сам.
— Вот именно. Значит, у него был сообщник. Возможно, он до сих пор еще здесь. И наблюдает за нами. А лестницу унес, чтобы она не привлекала внимания.
— Да за кем здесь следить-то? — удивился Коля.
— Черви! — заявила Ирка. — Они не могли допустить, чтобы кто-то выкопал здесь их червей.
— Смеешься, да?
Ирка вздохнула. Ей-то смеяться совсем не хотелось, но посвящать его в их с Костей дела было решительно невозможно. Она удивленно наблюдала, как Костя продолжал готовиться к рыбалке, как будто ничего не случилось, в то время, как ей хотелось срочно с ним посекретничать. Однако ей пришлось вытерпеть до конца. Как нарочно, клев был отличный. Выехав на шаткой лодке на середину реки, мужчины с увлечением забрасывали удочки, таская мелкую рыбешку.
От скуки Ирка потребовала, чтобы ей тоже дали половить и Костя нехотя дал ей удочки, протягивая к ней руки ковшиком, как будто он собирался эти удочки подхватить, если Ирка начнет ронять их в воду. Она облила его презрением и закинула. Она представила, что крючок с червяком пошел ко дну и неподвижно повис в глубине. На месте рыбы, подумалось ей, она ни за что не польстилась бы на него. Вот если бы червяк от нее убегал, то ей захотелось бы его догнать.
—Подгребай потихоньку, — шепотом скомандовала она Коле, сидевшему на веслах. Тот от удивления пару раз шевельнул веслами.
— Не останавливайся, греби потихоньку, — шепотом приказала Ирка. Николай обменялся с Костей презрительным взглядом и пробормотал что-то про дамочек, которым хочется поиграть в рыбачку Соню, но немного поработал веслами. Лодка тихо пошла вперед. — Подсекай, ну подсекай же! Упустишь! — вдруг закричал Костя. Ирка спокойно наблюдала, как поплавок ушел в глубину, леска натянулась и ушла под лодку. Наматывая леску на руку, она подтащила к поверхности воду огромную крапчатую рыбину.
— Ну вот, — буднично сказала она, вытащила щуку и небрежно бросила ее с лодку.
— Молодец, — кисло сказал Костя.
— Мальчики, — взмолилась Ирка. — Поедем уже домой. Щуку пожарим? А?
Конечно, жарить щуку пришлось Ирке. Горе-рыбаки, которым их улов казался значительным, предложили было пожарить тех рыбешек, которых они наловили сами, но Ирка предложила им принести микроскоп, чтобы она смогла их почистить, и они заткнулись, скормив рыбу соседской кошке. Коля с Костей, оценив приготовленную щуку, горячо обсуждали, что Ирка поймала рыбу неправильно, и что они бы подсекли не так и поймали бы что-нибудь посерьезнее, а сама Ирка слушала и грустно размышляла о том, какие мужчины, в сущности, дети, и что ей, Ирке, теперь делать — в свете нового события, то есть рухнувшего с дуба шпиона.
Идея, которой она поделилась с Костей, после того, как Коля Павельев убрался домой, надолго лишила Костю способности говорить. Ирка терпеливо смотрела на него и невинно хлопала глазами.
— Полезть ночью на кладбище… с лопатой и фонарем? — слабым голосом проговорил Костя. — Но почему именно на кладбище?
— Потому что они тоже будут удивляться. И начнут это кладбище исследовать. И тут мы их и накроем.
— Да с чем накроем-то? — возмутился Костя. — Они же там ничего не найдут.
— За осквернение могил, — не задумываясь, ответила Ирка.
— Нас самих накроют за осквернение могил. Нет, кладбище отпадает, —решительно отказался Костя.
— Но мы хотя бы вызовем их на какое-то действие. Может быть, они предпримут что-то, что поможет их раскусить.
— Мы вдвоем не справимся, — покачал головой Костя. — Тут надо хотя бы человека четыре.
— Зачем вдвоем? — оживилась Ирка. — Дед со своими парнями нас подстрахует.
— Да, дед, — обрадовался Костя в надежде, что дед образумит свою не в меру расходившуюся внучку.
В напрасной надежде. Потому что дед, выслушав всю историю до конца, отнесся к ней очень серьезно и согласился, что бандитов действительно надо вызвать на какие-то действия, чтобы, хотя бы, их опознать. Единственное, что примирило Костю до некоторой степени с дедом, — он решительно отказался тащиться на кладбище. Пока он пил с ними чай и слушал их разговоры, он помимо своей проникался необходимостью вытащить все свору охотящихся за ними бандитов куда-нибудь в уединенное место, чтобы они все оказались как на ладони.
— А как мы заставим их за нами последовать? — робко спросил Костя.
— Это как раз просто.
Ирка деловито резала бутерброды.
— Надо рассказать Таньке со Свинпином, куда мы собрались, и все. Через день об этом будет знать пол-Москвы. Только вчера, дедуля, мы привезли тебе кастрюлю борща, а ты опять на сухомятке.
— Действительно, был борщ, — вспомнил Владимир Антонович.— Я и не заметил, как мы его с парнями выхлебали. Кстати, надо им позвонить. Без помощи нам не обойтись.
— Вот-вот, — кивнула Ирка. — Пусть расплачиваются за борщ. И за котлеты.
Костя покидал офис своей редакции в состоянии полного удовлетворения. Обещанный перевод Танечка заканчивала в срок, и Костя приглядел пару новых авторов, которые были уже раскручены в других издательствах, но получали в них такие крохотные гонорары, что переманить их Косте не стоило большого труда. Кроме того, Костя мог поклясться, что во взгляде секретарши впервые мелькнуло что-то, похожее на уважение. Поэтому сегодня он задержался и уходил из офиса последним.
| 