Формирование категориально-понятийного аппарата любой науки – задача первостепенной важности. Терминологическая система когнитивной лингвистики комплектуется не только новыми терминами, активно используются  термины, заимствованные из других наук.

Менталитет как научный термин пришел в лингвистику из работ историков, философов, психологов.

Интерес к менталитету «вспыхнул» в общественном сознании в связи с перестроечными процессами в обществе. Хотя, надо признать, о  специфичности загадочной «русской души», «русского национального характера» любили говорить всегда.

Категория «менталитет» ведет свое происхождение от прилагательного mentalis, появившегося в 14 веке и обозначавшего в средневековой схоластике принадлежность разуму, рассудку, уму. Заслуга введения этой категории в научный обиход принадлежит французским ученым М. Блоку и Л. Февру [см.: Кусов В.Г.].

Особая заслуга в определении категории ментальности принадлежит исторической антропологии – направлению в международной историографии, возникшему в 60-70-е годы ХХ века. Под ментальностью изначально понимали «коллективную душу», коллективную «психею», включающую в себя ценностные установки, культурные формы, символы и мифы (Альфонс Дюпрон).

В трудах выдающихся французских исследователей, таких, как Ж. Ле Гофф, эта категория находит свое развитие. Ментальность, по Ле Гоффу, - сфера воображаемого. Воображаемое не сводится к интеллектуальному представлению, к осмысленному восприятию какой-либо внешней реальности. Воображение не воспроизводит, а пересоздает реальность, претворяет ее в образы, рожденные фантазией, вдохновением, поэтическим чувством. Наиболее предпочтительные источники о мире воображаемого – произведения литературы и изобразительного искусства. Изучить мир воображаемого – значит проникнуть вглубь коллективного сознания общества.

К сфере эмоций относит ментальность А.Буро - французский медиевист. Эмоции рассматриваются им как проявление коллективного начала, а идеи – как проявление начала индивидуального. Многие историки, отмечает Буро, в целях анализа коллективных эмоций «большинства» идут на некоторую подтасовку источников: выбирают источники, ориентированные на объединяющие людей моменты, обозначая их как коллективную ментальность. Эта мысль А.Буро удивительным образом переплетается с высказыванием Н.М.Карамзина, создателя «Истории государства Российского»: «И вымыслы нравятся; но для полного удовольствия должно обманывать себя и думать, что они истина» [Карамзин Н.М. Предания веков].

Однако, на наш взгляд, самым замечательным «открытием» для лингвистики является мысль М.Фуко о том, что инструментом освоения реальности является речь, речевая практика людей, в ходе которой не только осваивается, «обговаривается» мир, но и складываются правила этого обговаривания, правила самой речи, а значит и соответствующие ментальные конструкции.

Ментальность, таким образом, превращается в своего рода «грамматику согласия».

Об этом же, на наш взгляд, говорит и немецкий историограф Герд Телленбах: «Ментальность – это естественное, само собой разумеющееся, часто даже импульсивное поведение и реагирование; непроизвольный, мало подверженный воздействию сознания образ мышления. Это хорошо проявляется в идиомах, передаваемых из уст в уста, пословицах, топосах, когда об их происхождении и точном значении не задумываются, и когда они естественно, почти непроизвольно, всплывают в подсознании» [см. об этом: Русакова О.Ф., 2000:  264].

Из отечественных исследователей хотелось бы упомянуть А.Я.Гуревича, основателя историко-антропологического направления, который определяет ментальность как «невольные послания» эпохи, «в них эпоха  как бы помимо собственной воли «проговаривается» о самой себе, о своих секретах».

На социокультурном и социально-психологическом уровнях ментальность, по Гуревичу, можно рассматривать как «видение мира», «картину мира» или «модель мира», складывающуюся в сознании людей различных эпох. Отмечая многообразие аспектов, изучая которые, можно воссоздать картину мира, Гуревич выделяет, в частности, образ природы и ее познание, понимание места человека в общей структуре мироздания, оценку возрастов жизни, в частности, детства и старости, восприятие смерти, болезней, отношение к женщине, роль брака и семьи, сексуальную мораль и практику и пр. [Гуревич А.Я.]. 

Определение менталитета как особой категории важно для целого ряда наук. В перечисленных нами определениях явно прослеживаются психологический, историографический, антропологический, философский, социологический аспекты. Каким будет специфически лингвистический взгляд на эту категорию, появится ли бесспорное определение языкового менталитета, покажет ближайшее будущее.