Гидеон Тури (Gideon Toury) - известный израильский ученый, практик и
теоретик перевода. Г.Тури занимался многими проблемами переводоведения,
включая вопросы теории художественного перевода, трактовки понятия
эквивалентности и др., работал в области дескриптивного переводоведения.
Его книга "Descriptive” Translation Studies and Beyond" (1998) посвящена
многим вопросам теории и практики перевода. Основное внимание в книге
уделяется проблеме норм в языке и культуре, влиянию этих норм на
деятельность переводчика, как на деятельность социально значимую.
Проблему норм Г.Тури рассматривает в главе "A Handful of Paragraphs on Translation' and 'Norms'".
В своих работах Г.Тури говорит о том, что нельзя рассматривать перевод лишь как воспроизведение неких высказываний. Перевод - это деятельность, имеющая культурное значение. Таким образом, быть переводчиком, в первую очередь означает быть способным "играть социальную роль", то есть выполнять ту функцию, которую общество предписывает для данной деятельности, специалистам, которые занимаются этим видом деятельности, и/или продуктам, которые они производят. Другими словами, овладение набором норм, которые определяют приемлемость, допустимость поведения специалиста и позволяют ему маневрировать между факторами, которые могут как-то повлиять на деятельность, является необходимым условием для начинающего переводчика.
Итак, если рассматривать перевод как деятельность в социально культурном измерении, то можно прийти к выводу, что на перевод; оказывают влияние различные ограничения. Что касается силы воздействия социально-культурных ограничений, они могут быть представлены в виде шкалы с двумя полюсами: общие, относительно абсолютные правила на одном полюсе и индивидуальные отличительные особенности - на другом. А между этими двумя полюсами расположена очень сильно градуированная шкала норм. Некоторые из норм сильнее и больше похожи на правила, некоторые - слабее и больше похожи на индивидуальные особенности. Таким образом, границы между различными типами ограничений нечеткие.
Все вышеперечисленные понятия, как и сама шкала норм, относительны. Так, например, то, что для одних является просто предпочтительным типом поведения, может иметь гораздо большую обязательную силу для других людей (напр., переводчики среди других сочинителей текстов) или видов деятельности (напр., устный перевод или перевод юридических терминов на фоне перевода в целом). Каждый вид ограничений может сдвигаться по этой шкале с течением времени. Так, например, простая причуда может стать нормой, а нормы могут приобрести такую силу, что становятся обьязательными, как правила, и наоборот.
Социологи и специалисты в области социальной психологии долгое время рассматривали нормы как интерпретацию общих для всего человеческого общества правил и идей, касающихся правильного и неправильного, адекватного и неадекватного поведения, как инструкций, определяющих поведение в определенных ситуациях, указывающих на то, что предписано или запрещено, что терпимо или разрешено.
Человек получает понятие о нормах в период своей социализации, причем понятие норм всегда подразумевает санкции - реальные или потенциальные, отрицательные или положительные. Нормы служат критериями, согласно которым оцениваются реальные примеры поведения и являются центральным понятием для любой социально значимой деятельности, в том числе и для перевода.
Г.Тури понимает перевод как вид деятельности, который подразумевает вовлечение, по крайней мере, двух языков и двух культурных традиций, т.е. двух наборов норм на каждом уровне текста. Таким образом, текст перевода включает в себя два основных элемента:
1. будучи написанным на языке перевода, он занимает некое положение, или ячейку, в соответствующей культуре;
2) представляет в данном языке/культуре другой, исходный текст, написанный на другом языке другой культуры и занимающий в ней
определенное положение.
Эти две культуры могут быть абсолютно разными и часто несовместимыми. И если бы не регулярность норм, то каждому переводчику пришлось бы устранять индивидуально несоответствие двух систем ограничений и не было бы критерия, по которому можно было бы оценить перевод. При этом перевод мог бы представлять собой крайне свободные вариации исходного текста, чем он на самом деле не является. В поведении переводчика каждой конкретной культуры проявляются определенные закономерности. Одним из последствий этого является тот факт, что даже
если переводчик не может объяснить некоторые отклонения в тексте перевода, носители языка перевода всегда могут сказать когда переводчику не удалось удовлетворить каким-то обязательным требованиям. Выбор, который делает переводчик, приступая к работе над текстом, целесообразно рассматривать как исходную норму (initial norm). Переводчик может придерживаться либо оригинального текста со всеми нормами, которые в нем реализованы, либо норм, характерных для культуры языка перевода или той ее области, в которой останется конечный продукт перевода. Если переводчик выберет первую возможность, то перевод будет опираться на нормы текста-источника языка оригинала и его культуры. Эта тенденция, которая в традиционном переводоведении получила название адекватного перевода, может повлечь за собой определенные случаи несовместимости с нормами и правилами языка перевода, особенно с теми, которые лежат за пределами лингвистики. Если же переводчик выбрал вторую возможность, тем самым он запускает в действие системы норм, действующих в культуре языка перевода. Отклонения в переводе от оригинального текста будут неизбежными.
Так, если строгое следование нормам ИЯ определяет адекватность перевода по отношению к оригинальному тексту, следование нормам ПЯ определяет приемлемость перевода.
Безусловно, любой перевод, претендующий на адекватность, всегда содержит отступления от оригинального текста. Такие отступления долгое время рассматривали как всеобщую универсалию перевода. Однако так как сама потребность в отступлениях от оригинального текста всегда: осознавалась, реализация этих так называемых обязательных отступлений не является случайной или индивидуальной и действительно подчиняется нормам.
Нормам подчиняется и все, что связано с необязательными отступлениями, которые, конечно, более чем возможны в реальном переводе.
Соответствие нормам относится к переводам всех видов, а не только к переводу художественных, философских и библейских произведений. Было
выдвинуто предположение, что все вышесказанное можно отнести и к устному синхронному переводу.
Нормы, действующие в переводе, делятся на две большие группы: предварительные и практические.
1. Предварительные нормы (preliminary norms) включают в себя наличие конкретной переводческой политики, осуществляемой в данной стране или данным издательством, и выполнение перевода непосредственно из языка-источника.
Переводческая политика - это те факторы, которые влияют на выбор текста, который с помощью перевода будет перенесен в определенную культуру/язык в определенный момент времени. Такая политика существует, когда такой выбор неслучаен.
Непосредственность перевода включает в себя вопрос о том, допустим ли перевод с других языков, кроме языка оригинала. Разрешен ли вообще перевод косвенный? Для каких языков (типов текста, переводов, времени) он разрешен (запрещен, допустим, предпочтителен)? Какие языки могут выступить в роли посредников, нужно ли обозначать такие переводы как косвенные?
2. Практические нормы можно обозначить как нормы, управляющие решениями, принимаемыми в самом акте перевода. Они затрагивают матрицу текста, т.е. методы распределения в нем лингвистического материала. Таким образом, они влияют - прямо или косвенно - на соотношение текста перевода и текста-оригинала, т.е. определяют те элементы, которые после трансформаций останутся неизменными, и те, которые будут изменены.
Так называемые матричные нормы могут влиять на само существование материала перевода, который заменит соответствующий материал текста оригинала (на степень полноты перевода), на его положение в тексте, а также на сегментацию текста. Наличие в тексте опущений, добавлений, манипуляций с сегментацией текста также определяется нормами.
Текстуально-лингвистические нормы, в свою очередь, влияют на выбор материала, который будет помещен в текст перевода для замещения исходного. Такие нормы могут быть общими и относиться к переводу вообще, или частными, и в этом случае они будут относиться к конкретному типу текста или к способу перевода.
Совершенно ясно, что предварительные нормы как логически, так и хронологически, предшествуют практическим. Но это не значит, что между ними нет никакой связи. Практические нормы можно назвать моделью, в соответствии с которой происходит перевод, и неважно - будут ли это нормы ИЯ плюс определенные модификации, или только нормы ПЯ, определенный компромисс между ними. Любая модель действует как ограничивающий фактор - она делает возможным использование одних: вариантов и запрещает использование других. Следовательно, если переводчик занимает первую позицию, то едва ли можно сказать, был ли перевод сделан для ПЯ. Скорее, он был сделан для некоего языка, который лучшем случае похож на ПЯ, но на деле является его искусственной моделью. В последнем случае, перевод не помещают в культуру ПЯ, а навязывают ей. С другой стороны, если переводчик занимает вторую позицию и придерживается норм только ПЯ, тогда в культуру ПЯ он помещает всего лишь версию оригинального текста.
Проблема норм в языке связана прежде всего с их спецификой, которая относится не только к переводоведению, но и другим сферам жизни. В самом понятии норм заложено два основополагающих аспекта: социально культурная специфика норм и их нестабильность.
Норма совсем не обязательно будет действовать с одинаковой силой, если вообще будет действовать, во всех сферах общественной жизни, гораздо менее вероятно, что та или иная норма будет активной в разных культурах. Похожесть в данном случае всегда будет ничем иным как совпадением, либо результатом продолжительного контакта между подсистемами внутри культуры или между целыми культурными системами т.е. проявлением вмешательства. Нормы имеют смысл только в той системе, в которой они появляются, а системы всегда остаются разными, даже если есть примеры совпадений во внешних проявлениях.
Кроме специфичности, нормы также обладают качеством нестабильности, которая заложена в самой их природе. Иногда нормы изменяются довольно быстро, иногда они могут быть более стабильными, и в таком случае процесс изменения может занять больше времени.
Безусловно, не все переводчики остаются пассивными наблюдателями подобных перемен. Многие из них посредством самой своей деятельности формируют этот процесс, точно так же, как и критика переводов, переводческая идеология и различные учебные заведения, в которых обучаются переводчики. Сознательно или несознательно, все они пытаются вмешаться в "естественный" ход дела и изменить его согласно своим собственным предпочтениям.
Подчиняться социальным требованиям, чтобы приспособить свое поведение к нормам, которые постоянно изменяются, конечно, не так просто. Поэтому большинство переводчиков, инициаторов переводческой деятельности и потребителей переводов приспосабливаются к нормам только отчасти. Следовательно, не так уж странно, что в обществе существуют бок о бок три вида конкурирующих норм, и у каждого вида есть свои сторонники и своя собственная позиция в культуре в целом. Первая группа норм - те, которые преобладают в центре культуры и определяют переводческое поведение большинства переводчиков, они сосуществуют с остатками предшествующих и с рудиментами новых норм, которые существуют на периферии. Поэтому можно говорить о поведении "ультрасовременном", "устаревшем", "прогрессивном" как в переводческой деятельности, так и в любой другой.
Статус переводчика может меняться. Например, по мере изменения норм, "прогрессивные" переводчики могут стать просто "ультрасовременными" и даже "устаревшими". Однако было бы неправильно рассматривать этот процесс лишь как смену поколений, в особенности, если считать поколениями определенные возрастные группы. Хотя часто существует соотношение между позицией переводчика на оси "устаревший"- "преобладающий" - "авангардный" и его возрастом, его не всегда следует принимать в расчет при изучении норм. Молодые переводчики очень часто работают в соответствии с устаревшими, но все еще существующими нормами, особенно если они вынуждены это делать по требованию преподавателей или редакторов.
Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что необходимо ввести еще одну ось контекстуализации: историческую. Норму можно назвать устаревшей, только если она была действующей в какой-то период времени, в который она не воспринималась "устаревшей". Точно так же норму можно отнести к авангардной, только принимая во внимание последующее отношение к ней.
Ненормативное поведение также возможно в переводческой деятельности. Цена за него может быть невысокой, например необходимость пересмотра конечного продукта. Однако она может быть и более высокой вплоть до потери переводчиком своей репутации. Именно поэтому ненормативное поведение является скорее исключением, чем повсеместной практикой. При изучении норм для наблюдения доступны не сами нормы, а скорее, случаи поведения, которые определяют нормы. Существует два источника, позволяющих реконструировать переводческие норм текстуальные и экстратекстуальные.
1. Текстуальные источники - это сами тексты, подлежащие переводу, позволяющие изучать все виды норм, а также аналитическая опись переводов, дающая возможность изучать предварительные нормы.
2. Экстратекстуальные источники -это полутеоретические критические высказывания о теории перевода переводчиков, редакторов, издателей и других людей, вовлеченных в деятельность, критическая оценка отдельных переводов деятельности какого-либо переводчика или переводческой школы и т.д.
Между двумя этими источниками существует принципиальное различие. Текст - первичный продукт поведения, определяемого нормами. Всяческие же нормативные высказывания - лишь побочный продукт существования и действия норм. Подобно любым попыткам сформулировать понятие нормы, они являются частичными и необъективными, поэтому относиться к ним нужно с большой осторожностью.
Несмотря на все свои недостатки, экстратекстуальные источники обладают определенными достоинствами как сами по себе, так и для анализа переводческой деятельности. Рассматривать такие источники нужно, пытаясь дать им объяснение, даже в том случае, если они необъективны, в какой сфере культуры они возникли и для каких целей, рассматривать их также в соотношении друг с другом и реальным поведением переводчиков.
Приступая к исследованию переводческих норм, удобно сосредоточиться на изучении изолированных норм, которые относятся к хорошо определяемым сферам переводческого поведения. Однако следует помнить, что переводческая деятельность является многоаспектной: все явления, в ней представленные, тесно взаимосвязаны, и изолировать их друг от друга не очень просто. Первостепенной задачей ученого должно быть определение соотношения между нормами, принадлежащими к различным
сферам перевода.
Нужно отметить тот факт, что деятельность переводчика не является полностью регламентированной. При решении различных вопросов он может принимать решения, по-разному мотивированные. Последовательность в переводческой деятельности - понятие градуированное.
Таким образом, Г.Тури заключает, что деятельность переводчика, равно как и процесс перевода в целом, это социально и культурно детерминированные нормативно обусловленные модели. Нормативная обусловленность перевода обязательна и вариативна. Вместе с тем не только нормы регулируют процесс перевода. Иногда не менее важным фактором оказывается интуиция, основанная на знании или предшествующем опыте.
Привлечение систематических методологических моделей исследования перевода поможет существенно улучшить его качество и результат.
В работе, посвященной анализу проблемы перевода лимерика "Ноw Come the Translation of a Limerick Can Have Four Lines" (1999), Г.Тури излагает концепцию моделирования перевода. В качестве модели перевода служит английский лимерик, строфа которого состоит из пяти строчек. Строчки рифмуются по формуле aabba, ср.:
a There was an old man with a beard,
a Who said, "It is just as I feared!
b Two owls and a hen,
b Four larks and a wren,
a Have all built their nests in my beard!"
Как можно заметить, 3 и 4 строчки короче, чем остальные. Поэтому они могут, и в действительности были иногда, объединены в печати в одну строчку. Таким образом получается длинная строка, адаптированная для чтения и восприятия даже для английского читателя, который привык к рифмовке парных стихов (2,4, 8, 12 строчек).
1 There was an Old Man of the Dee,
2 Who was sadly annoyed by a Flea;
3 When he said, "I will scratch it,"
4 They gave him a hatchet,
5 Which grieved that Old Man of the Dee.
Часто у лимерика повторяются 1 (opening line) и 5 (closing line) строчки, что лежит в основе создания комического эффекта (comic-to-nonsense). Строка 1 имеет особый статус, так как часто напоминает начало английской сказки. Размер лимерика - анапест, несоответствия в размере все же допускаются.
Гидеон Тури отмечает, что для переводчика важно знать и понимать купьтурные особенности иностранного языка, а не просто уметь говорить на
этом языке.
В другой своей работе "The Notion of Assumed Translation" (1995) Гидеон Тури ввел понятие "допустимого перевода". Приемлемость перевода предполагает выполнение трех аксиом:
1. Аксиома исходного текста (The Source-Text Postulate) - существует текст иной культуры (языка), который имеет как хронологическое, так и логическое преимущество перед текстом ПЯ и который должен считаться первоисточником.
2. Аксиома переноса (The Transfer Postulate) - процесс, в результате которого рождается "допустимый перевод", должен включать в себя перенос определенных черт из текста ИЯ в текст ПЯ.
3. Аксиома связей (The Relationship Postulate) - существование вполне понятных связей между текстами ИЯ и ПЯ на основе функции перенесенных черт.
Насколько эти аксиомы реализуются в конкретных текстах определяется следующими факторами.
• Существует ли вообще текст на ИЯ?
• Сколько известно текстов ИЯ?
• Какие отношения связывают тексты ИЯиПЯ?
• В какой мере и каким образом эти отношения соответствуют принятым культурным и языковым нормам?
• В чем состоял реконструктивный процесс перевода? К каким способам перевода прибегал переводчик?
• Прошел ли текст перевода через рецензента, редактора? Если да, то, что конкретно каждый из них привнес в текст?
Гидеон Тури рассматривает перевод в социально-культурном контексте. За перевод несет ответственность прежде всего сам переводчик, он сам является элементом общества с его культурными традициями и явлениями. Переводчик может с помощью перевода либо обогатить, либо внести дисбаланс в культурный контекст.
В случае с переводом лимерика, попытка оставить его без изменений может повредить его освоению принимающей культурой. Этот целостный текст (entity) может оказаться нерегулярным образованием (irregular text entity), непригодным для восприятия в ПЯ пятистрочником. Любую модель можно и нужно подвергать трансформации, тем более что принимающая культура вправе иметь свои причины для непринятия той или иной модели.
Гидеон Тури считал возможным разграничение понятий литературного и художественного переводов (literary translation):
художественный перевод - это перевод иностранного текста, который становится художественно ценным произведением в ПЯ;
литературный перевод - это перевод любого текста, в соответствии с нормами литературного языка в принимающей культуре.
Эти понятия частично совпадают. Часто, когда две культуры очень близки друг другу, то перевод с точки зрения культурной интерференции может быть незаметен, однако, если одна культура сильно отличается от другой, она может использовать ИЯ для обогащения. Многое зависит от потенциала переводчика: перевод будет ориентирован либо на ИЯ, либо на ПЯ.
Следует различать перевод юридических документов и юридический перевод документов. В первом случае речь идет о переводных текстах в учебниках по истории, во втором - имеется в виду прямое и точное соответствие документу.
|
