Об этой статье мне рассказала моя подруга, которой нужна только http://duxidarom.ru/, поэтому она всегда пользуется дорогими марками, которые издают обворожительный аромат. В современных условиях, в свете повышения интереса к вопросам межъязыковой и межнациональной коммуникации, более актуальной становится проблема смысловой организации текста перевода, так как предъявляются более высокие требования к результату межкультурного переноса смыслов. Это объясняет пристальное внимание к специфике процессов генерирования, интеграции и передачи смыслов, но до сих пор проблема является открытой для исследований, особенно в плане смысловой множественности. Наиболее значимыми событиями в обозначенной предметной области можно считать появление следующих точек зрения и идей. В 1962 г. Клод Леви-Стросс выдвинул идею "бриколажа" – произвольного наложения и слияния разных смысловых компонентов, внеположного какой-либо системной соотносительности [Lévi-Strauss 1962]. К 1960-70-м гг. М.М.Бахтин приходит к выведению таких понятий, как "чужое слово", "диалогизм", "карнавализация", "гетероглоссия" [Бахтин 1997; Гаспаpов 1979]. Ю. М. Лотман разрабатывает идеи монтажа разнородных кодов и "точек зрения" в композиции произведения, "принципа противоречий" и введения "чужой речи" в литературное повествование [Лотман 1971]. В этот же период Ж. Деррида рассматривает текст как феномен, не обладающий целостностью, поскольку каждое высказывание является палимпсестом, написанным «поверх» предыдущих [Derrida 1967]. Ему вторит Р. Барт, представляя каждый акт прочтения текста как его «переписывание», что делает смысл текста непрерывно-текучим, а сам текст предстает воплощенной множественностью смысла [Barthes 1970]. В рамках проблем полифоничности, как дифференциации смыслов до бесконечности, особое место будет занимать анализ таких текстов, где отсутствие стационарного значения открывает пути множественного означивания, текстов, в которых определяющими являются динамичность формы, эскизность, бессюжетность, «поток сознания», как, например, нонсенс-поэзии. Нонсенс-поэзия, или поэзия абсурда, традиционна для Англии, представлена произведениями Э. Лира (лимерики), Л. Кэрролла, Г.К.Честертона, Э.В. Рью, Ф. Ричардса, С. Миллигана, элементами детского фольклора, рок-лирикой ХХ в. Во Франции ХХ в. абсурд представлен дадаизмом в живописи, театром абсурда, анализом абсурда в одном контексте со смыслом у Ж. Делеза. В Германии в это же время проблем смысла и бессмыслицы касается Э. Гуссерль. В Испании линии абсурда отчетливо прослеживаются в сюрреализме С. Дали и произведениях Л. Бунюэля. В России они связаны с творчеством обэриутов [Косилова]. Лимерик – это форма короткого юмористического стихотворения, построенного на обыгрывании бессмыслицы, возникшая в Великобритании. Классический лимерик – пятистишие, написанное анапестом. Схема рифмовки - аабба, первая и последняя рифмы, как правило, повторяются. Третья и четвертая строки состоят из меньшего количества стоп. Широко известными лимерики стали благодаря Эдварду Лиру (1812-1888), который издал несколько книг стихов, написанных в жанре бессмыслиц. В стихах широко использовались каламбуры и неологизмы. Несмотря на то, что тема лимерика может быть вполне серьезной (любовь, философские размышления о мире, религия и т. п.), обязательной для этой формы является языковая игра. В основе содержания лимерика всегда лежит шутка, нелепица или небылица, насмешливое обыгрывание той или иной ситуации [Ермакова]. Сказанное определяет выделение следующих проблемных полей при переводе лимериков: специфика ритма и структуры, лингвокультурологические особенности юмора, осуществление межкультурного переноса смыслов в условиях постулирования их отсутствия. Стихотворная и ритмическая форма лимерика почти всегда одна и та же, она основана на четком чередовании сильных / ′ / и слабых / ~ / ударений в строке. Лимерик состоит из 5 строк и имеет своеобразный стихотворный метр, образуемый трехсложными стопами с сильным выделением на третьем слоге строки (схема ~ ~ ′ ) в 1, 2 и 5 (последней) строках, двухсложными стопами с сильным выделением на втором слоге в 3 и 4 строках [Вишневская 2005]. Благодаря этому лимерик демонстрирует правильную фонетическую организацию английской речи, в особенности ее ритм [Norrish J. 1983]. Среди переводчиков лимериков В. Орлов, С. Сатин, О. Астафьева, М. Редькина. Переводы С.Я. Маршака отличаются степенью свободы интерпретации, но сохраненностью рифмовки английского оригинала. There was a young lady of Niger, Who smiled as she rode on a tiger; They returned from the ride With the lady inside – And the smile on the face of the tiger. 1) Улыбались три смелых девицы На спине у бенгальской тигрицы. Теперь же все три – У тигрицы внутри, А улыбка – на морде тигрицы. 2) Улыбались три смелые леди, Разьезжали верхом на медведе, Вернулись все три У медведя внутри, А улыбка – на морде медведя [Маршак, 1959]. Для понимания сути юмористической тональности необходима, в частности, установка адресата на выражаемое сопереживание смешного, т.е. на принятые в данной лингвокультуре стереотипы поведения. Прагматические оценочные шутки требуют знания определенных норм поведения, черт национального характера [Карасик 2001]. There was a young woman named Riley, Who valued old candle-ends highly. When no one was looking She used them for cooking. ‘It’s wicked to waste’, she said dryly. (Anon.) Хозяйка одна из Нью-Йорка Хранила свечные огарки. Когда не было круп, Она клала их в суп И слыла экономной кухаркой. (М.Редькина) Перевод данного лимерика с акцентом на самоиронию по поводу кулинарных способностей был бы ошибочен, поскольку, несмотря на существующий в Европе стереотип о невысоком качестве британской кухни, исследователи культуры Великобритании отмечают, что его появление связано с хорошими традициями домашней кухни, недоступной туристам [Пинягин 1996]. Высмеивание же скупости и стремления казаться лучше вполне характерно для британского юмора [Карасик 2001]. Однако, на наш взгляд, не учтена такая характеристика российского менталитета, как сострадательность, которая ставит в культурно неприемлемую позицию высмеивание человека, не имеющего достаточных средств на продукты питания. Третья из обозначенных проблемных областей ставит наибольшее количество вопросов. В условиях нонсенса процесс генерирования смыслов достигает предельных чисел множественности, порождая в принципе неисчислимое количество толкований. По словам Мартина Гарднера, «…в любом нонсенсе столько удобных для интерпретации символов, что, сделав относительно автора любое допущение, можно без труда подобрать к нему множество примеров» [Гарднер 1978]. В связи с этим некоторые исследователи нонсенса говорят о том, что он не есть проблема смысла, но проблема структуры текста, феномен, рассчитанный только и исключительно на чтение, законы же смыслообразования оказываются фикциями, неуловимыми и не поддающимися описанию [Клюев 2000]. Однако, есть мнения и о том, что абсурд не антонимичен смыслу, а, наоборот, является чем-то неотъемлемым для смыслопорождения [Делез 1998]. При такой трактовке лишенность смысла в поэзии абсурда противопоставлена отсутствию такового как его открытая возможность. Таким образом, перевод лимериков в силу особенностей литературного жанра открывает три основных проблемных поля: специфика ритма и структуры, лингвокультурологические особенности юмора, осуществление межкультурного переноса смыслов в условиях постулирования их отсутствия, каждая из которых в той или иной степени связана с проблемой полифоничности смысла.