Администратор был несколько удивлен тем, что русская компания так разрослась. Немного покраснев, к удивлению Ирки, он спросил, как их разбить на пары. —Но-но, — грозно сказал Орлов.
— Думай, что говоришь. Какие еще пары! Давай нам один номер на двоих. Вот для них, — показал он на Ирку с Костей. — Пара — это они. Понял? — внушительно рыкнул он. Администратор торопливо закивал головой, записывая что-то себе в журнал.
—Еще чего! — возмутился Владимир Антонович. — Им отдельные одноместные, пожалуйста. Он нахмурился, пресекая Костину попытку возразить. — Не собираюсь разврат поощрять, — объяснил он сердито.
— Так мы же все равно в Хатте… — растерялась Ирка. — В Хатте они, видите ли, — проворчал строгий дед. — Тогда вы были без присмотра.
— Деньги экономили, между прочим, — попытался встрять Костя, взглянул на деда и поспешно заявил: — Молчу, молчу.
— А нам давай номер на троих. — Он ткнул пальцем в Малахова, Орлова, и в себя. — И нечего хлопать глазами, дурак, — закричал он, когда администратор растеряно захлопал длинными ресницами.
В полном убеждении, что тройка русских мужчин занимается брутальной однополой любовью, администратор зачем-то сказал: «Яволь!», и торопливо вручил им ключи. Непрерывно ругаясь, они поднялись на второй этаж. В этом отеле лестницы были снаружи и выходили на длинные террасы, идущие вдоль стен. Таким образом, двери всех номеров выходили на эти крытые террасы, уставленные плетеными столиками и заваленные верблюжьими подушками. Ирка загляделась на маленькие дворики внизу, лепившиеся к задней стене отеля.
— Ты посмотри, — удивленно дернула она Костю. — У них в будке настоящий далматинец! На цепи!
— Запросто, — не оборачиваясь, пояснил Орлов. — Далматинцы у них вроде сторожевых собак. Они злющие, вообще-то.
— Ну да, — не поверила Ирка и свесилась вниз. — Ах ты, мой бедненький, — засюсюкала она. — На самом солнцепеке! Жарко тебе! На!
И она кинула ему мороженое, которое она купила внизу, возле стойки администратора, и успела всего пару раз лизнуть. Мороженое плавно спикировало прямо на голову ничего не подозревавшему псу. Огромный далматинец, который до этого мирно лежал, распластавшись у будки, вскочил, поднял голову и злобно залаял. Лаять ему было трудно, потому что приходилось трясти головой, чтобы скинуть с себя эту холодную липкую пакость, которая, неизвестно за какие грехи, шлепнулась на него с небес. Ему откликнулись все соседские собаки. Двери Иркиного номера давно закрылись, но псы еще долго перебрехивались, всячески выражая свое возмущение и сочувствие.
— И чего они лают, — бормотала про себя Ирка, разбирая чемодан и прислушиваясь. — Мороженое ведь вкусное. Можно сказать, от себя оторвала.
Она немного походила по очень неплохому номеру с огромным зеркалом во всю стену, посмотрела в окно и уселась в кресло, вскочила и пошла в номер к Косте:
— Развлечения — развлечениями, — заявила она, — но скоро нам возвращаться, а мы еще даже не нашли пещеру. Хорошо Вячеславу с Сашей там возиться, а у нас времени не так много осталось! У тебя номер лучше. Костя иронически поднял брови.
— Ирина! — патетически воскликнул он и Ирка подозрительно посмотрела на него. Так он ее никогда не называл, и она насторожилась.
— Ты дитя! — заявил он и встал напротив нее. — Кстати, чем у меня номер лучше?
—Я знаю, — жалобно призналась Ирка. — Но я ужасно хочу в пещеру. А этот ужасный полковник Орлов ничего не говорит. У тебя коридор больше, и покрывало красное. У меня зеленое. Орлов — неблагодарная скотина.
— Ну ты же знаешь, — воскликнул Костя, — что, как только Саша с Вячеславом найдут вход в эту пещеру, мы немедленно туда поедем. Вообще, спасибо Орлову, что он от нас не отделался…
— Да мы… — горячо воскликнула Ирка. — Да он… куда он без нас. И вообще, он заставил нас уехать из Хатты, и пещера теперь от нас далеко! Слушай, давай номером поменяемся, а? Или покрывалом. Люблю красное.
— Лучше номером, — сказал Костя, который еще не успел распаковаться.
| 