Терри Пратчет — писатель номер один в англоязычном мире. Им наслаждаются сотни миллионов читателей. Знаменитый английский юмор блестящих парадоксов, заложенный великими английскими юмористами — Бернардом Шоу, Оскаром Уальдом, Марк Твеном и другими — поднят им на новую высоту. Почему же в России о нем знает только читательская элита? C одной стороны, мы все должны быть благодарны Жикаренцеву за то, что он «открыл» Пратчетта для российского читателя. Но с другой, мне кажется, что Пратчетт «убит» для русского читателя переводом. Существует мнение, что правильный, но «серый» перевод опаснее для писателя, чем перевод откровенно плохой. Над ним, хотя бы, можно посмеяться. Перевод Пратчетта Жикаренцевым мне кажется как раз серым и вялым. Мне не раз приходилось слышать от знакомых, которые, выслушав мои восторги, покупали Пртачетта на русском языке, что этот писатель показался им скучным и они бросили его на пятидесятой странице. И я взяла в руки русский перевод. И тоже боролась с искушением бросить его на пятидесятой странице. Только взяв в руки английскую версию, я, как обычно, увлеклась и к утру дочитала его до конца. Безусловно, переводить Пратчетта трудно, а иногда невозможно. Например, «He pushed the food. The food pushed back”. «Он пихнул еду, и еда пихнулась в ответ»? Или «Он придавил еду. Еда дала сдачи»? Следующий маленький диалог меня до сих пор озадачивает: — What's this sign coming up?
— "Road works ahead," said Grimma in a puzzled voice.
— Why say it? I mean, you could understand "Road Doesn't Work Ahead. Why tell us it works? Но все же в русском официальном переводе потеряно многое из неповторимого остроумия Пратчетта, что можно было бы сохранить. Прежде всего, растянуты все описания и диалоги, из живого и остроумного текст становится нудным. Искрометная остроумная игра слов при переводе вызывает лишь недоумение: Артефакт (который в Угонщиках перевели как Талисман) рассказывал про A Griculture и Metal Urgy — Urge to Use Metals. Эта игра слов требует замены образа, но во мне все восстает, когда я читаю в переводе неделя – семьнеделие! Не лучше ли более реальные звуковые ассоциации – скажем, Мель и Орация (вместо Мелиорация – зачем настаивать обязательно на земледелии?) Metal Urgy – Про Мышленность. То есть умения мыслить. Давать анализ перевода всех повестей — слишком непосильная задача, поэтому остановлюсь на «Эрике». Не потому, что он самый яркий, а просто он первым попался под руку. Подчеркиваю, что это лишь мое мнение, и буду рада, если кто-то выскажет свое. Вот самое начало повести: It was a hot afternoon in late summer in Ankh Morpork, normally the most thriving, bustling and above all the most crowded city on the Disk. В русском варианте это нечто многословное, со смысловым центром в самом конце длинного предложения: В Анк-Морпорке, который в обычном своем состоянии был самым процветающим, самым шумным и, прежде всего, самым многолюдным городом на Плоском мире, стоял жаркий летний день. (перевод Жикаренцева). Мне кажется, что вариант ниже гораздо точнее по стилю: В Анк-Морпорке был жаркий полдень. В обычном состоянии Анк-Морпорк был самым процветающим, шумным и, прежде всего, самым многолюдным городом на Диске. Я не совсем понимаю, почему слово graffity во фразе within a couple of months they were just another minority group with its own graffity нужно было заменять на длинное и невнятное «со своей культурой настенных надписей». Один из героев повести — некто Archchancellor Ezrolith Churn — медленно соображающий волшебник. Переведен, как аргканцлер Черн. Не совсем понятно, почему аргканцлер, а не архканцлер все-таки АРХИ — это гораздо ближе к реально существующим словам, как, собственно, и английское Archchancellor. Фамилия «ЧЕРН», на мой взгляд, слишком уж ассоциируется с цветом. Не лучше ли назвать его каким-нибудь Эзролитом Текучим, или Тягучим? Что, кстати,точнее,потому что Churn — фамилия «говорящая».. Не всегда правильно расставлены смысловые акценты. Так, фраза Well-known fact повторяется во всех произведениях. Фраза эллиптическая и парцеллированная, , поэтому литературное «Это хорошо известный факт» - стилистически не подходит. Лучше — Всем известно. Диалоги в переводе тягучие, речевые характеристики и разговорные интонации не передаются. Так, во время ритуала вызова Смерти — которого до дрожи боится Архканцлер, кстати, — Смерть, явившись, незаметно встает среди волшебников и скромненько спрашивает: Who are we waiting for, exactly? У Жихаренцева мы читаем строгое и формальное — «А КОГО, СОБСТВЕННО, ВЫ ЖДЕТЕ?». В то время, как следует, наоборот, подчеркнуть неожиданно простое, дружелюбное обращение Смерти: А КОГО МЫ ЖДЕМ, СОБСТВЕННО? И почему архканцлер обращается к Смерти на «ты»? Перед началом ритуала вызова смерти он трепетал. В английском языке есть распространенное явление, когда место сказуемого может занимать любое слово или даже фраза, если она — цитируемая. Помните, в Сбежавшей невесте, когда один из отвергнутых женихов с горя становится священником, и, обращаясь к пришедшей на исповедь бывшей невесте, обращается к ней: My child! В ответ рассерженная невеста заявляет: Don't mychild me, brian! Такие случаи являются сложными для перевода,поскольку в русском языке подобные конструкции редки и построены немного иначе. В повести мальчик Эрик, вызвавший Ринсвинда, то и дело говорит ему Avaunt (Изыди). Теряя терпение, Ринсвинд отвечает: You can avaunt as much as you like”. Мне не кажется понятной и адекватной синтаксический и лексический буквализм «Ты можешь сколько хочешь исходить меня» . Почему не употребить удобоваримое ипонятное «Можешь повторять Изыди до посинения»? Жаль, что простонародная красочная речь персонажей заменяется на безлико-грамотную. Все персонажи у Жикаренцева говорят одинаково. Ринсвинд не настолько грамотен, чтобы говорить «это выше моих возможностей» (this is beyond me) Я думаю, что русский вариант Ринсвинда сказал бы «это мне не по силам». Эрик, требуя себе самую красивую женщину,говорит, что она может быть из top hundred.: Почему top hundred — это верхняя сотня? Может быть привычнее все – таки первая сотня? Кроме того, Эрик у Жикаренцева срывается на сленг «братков» - «ну, типа, то, что есть в наличии». Английская фраза была – "whatever you’ve got in stock, sort of thing”. Может быть, «короче говоря» было бы точнее? Вообще «братковский сленг» часто прорывается у Жикаренцева: «Неплохо, - заценил попугай». Колоритная фраза – what you should do is … take a bath, make that two baths… переведено как «лучше дважды» В Эрике выведен очень колоритный говорящий попугай, который все время повторял «слово-паразит» wossname: "it belonged to his wossname, grandfather”. "He told you, but you wouldn’t wossname. He’s got you by the wossnames.” С изумлением смотрю на перевод: — Какеготам -? Не сразу сообразила, как это надо читать: Какегόтам? Какéготам? Какеготáм? Что это за зверь? Может, лучше «эт’самое», или «это, как его»? «Он предупреждал тебя, но ты не эт’самое». «Он схватил тебя за самое эт’самое». Эрику только что подарили целое королевство, и Ринсвинд, которого Эрик считает демоном, думает про себя: Also, he was sure that a demon had to get something in writing. "I think you have to sign for it,” he said. "In blood.” "Whose?” said Eric. "Yours, I think,” said Rincewind. "Or bird blood will do, at a pinch.” He glared meaningfully at the parrot, which growled at him. "Aren’t I allowed to try it out first??” "What?” "Well, supposing it doesn’t work? I’m not signing for it until I’ve seen it work.” Диалог живой и эмоциональный. Русский же вариант затянут и скучен: А еще он был уверен в том, что демон должен получить письменное свидетельство о сделке. — По-моему, ты должен за него расписаться, — сказал он. — Кровью. — Чьей? — спросил Эрик. — Своей, конечно, — ответил Ринсвинд. — Хотя, пожалуй, сойдет и птичья. Он бросил свирепый и многозначительный взгляд на попугая, который буркнул в ответ что-то неразборчиво-оскорбительное. — Но мне же надо сначала опробовать его. — Что? — А если он не будет работать? Пока не убежусь в том, что он исправен, ничего подписывать не буду. Можно, конечно, перевести и так. Но во-первых, мне кажется, что по замыслу автора Ринсвинд, как и другие герои Плоского мира, вообще не подозревает о существовании таких слов, как «свидетельство о сделке». По этой же причине Эрик вряд ли скажет, что ему надо опробовать Мне кажется, что по замыслу автора Ринсвинд, как и другие герои Плоского мира, вообще не подозревает о существовании таких слов, как «свидетельство о сделке». По этой же причине Эрик вряд ли скажет, что ему «надо же сначала опробовать…», и что «пока не убежусь в том, что он исправен, ничего подписывать не буду». Не говоря уже о том, что синтаксическая правильность и гладкость этой фразы никак не вяжется с неграмотным «убежусь», четырнадцатилетний полуграмотный мальчик просто не сможет так выражать свои мысли. Далее, автор имеет в виду конкретного попугая, а не просто птичью кровь. Во-вторых, вряд ли Терри Пратчетт одобрил бы многословную вязкую фразу «He cast a fierce and meaningful look at the parrot, who growled out in response something unintelligible and abusing.” Вся сила его стиля в сжатости его фраз, подобных ярким и выпуклым мазкам. А еще ему казалось, что демону полагалось бы потребовать какую-нибудь бумажку. — По-моему, ты должен за него расписаться, — сказал он. — Кровью. — Чьей? — спросил Эрик. — Твоей, наверное, — сказал Ринсвинд. — Хотя птица тоже сойдет, на худой конец. Он многозначительно посмотрел на попугая, который заворчал в ответ. — Разве мне не дадут сначала испытать его? — Что? — Вдруг он неисправный? Ничего не подпишу, пока не увижу, как он действует. На мой взгляд, такой вариант гораздо динамичнее и точнее стилистически. Следующий живой и полный юмора отрывок в переводу безлик, теряет речевые характеристики персонажа. " So we are surrounded by absolutely nothing,” said Rincewind. "Total nothing.” He hesitated. "There is a word for it,” said Rincewind. "Total nothing.” He hesitated. "There is a word for it,” he said. "It’s what you get when there is nothing left ands everything’s been used up.” " Yes. I think it’s called the bill,” said Eric. Rincewind gave this some thought. It sounded about right. "Okay,” he said. "The bill. That’s where we are. Floating in absolute bill. Total, complete, rock-hard bill.” … Well, I didn't expect to see anyone else here,” said a voice by Rincewind’s ear. Вот перевод, предложенный Жикаренцевым: — В общем, нас окружает абсолютная пустота, — продолжал Ринсвинд. — Совершенное ничто. — Он немножко замялся, а потом сказал: — Для этого даже имеется какое-то специальное слово. Оно обозначает то, что ты получаешь, после того, как ничего не остается. — Ага, знаю. Ты имеешь в виду счет в трактире, — догадался Эрик. Какое-то время Ринсвинд обдумывал эту мысль. Вроде бы подходит. — Согласен, — наконец-то кивнул он. — В нем-то мы и оказались. Мы в абсолютном счете. В полном, совершенном, глубоком счете. ….. — Ну и ну, не ожидал здесь встретить кого-либо еще, — послышался чей-то голос рядом с ухом Ринсвинда. Трудность здесь представляет слово "BILL”. Ясно, что слово «счет», которое в русском языке никак не ассоциируется с разговорно-драматическими нотками, особенно ясно звучащими во фразе «… Floating in absolute bill. Total, complete, rock-hard bill.” Даже если это, как предлагает Жикаренцев, счет в трактире. Кроме того, человек, строящий такие безукоризненные фразы (совершенное ничто, абсолютная пустота), — вряд ли не может вспомнить слово «счет». Тем более – счет в трактире, где он регулярно бывает. Последняя фраза принадлежит создателю вселенной, который чуть ниже будет произносить 'S whole point, innit? Это — графоны, которыми автор подчеркивает не очень большую образованность персонажа. Поэтому и синтаксис фразы, и выражение «кого-либо» ряд ли могут ему принадлежать. — В общем, вокруг нас полная пустота, — сказал Ринсвинд. — Вообще ничто. — Он замялся. — Это как-то называется. Это когда у тебя уже ничего не осталось, и ты все спустил. — Ага. По-моему, это вексель, — подсказал Эрик. Ринсвинд немного подумал. Слово показалось ему подходящим. — Так и есть, — решил он. — Именно в нем мы и есть. Вексель. Полный вексель. ………. — Вроде я никого тут не ждал… Дальше идет аллюзия с Большим Взрывом: "Too showy,” he said. "You don’t need all that noise. It could just as easily have been a Big Hiss, or a bit of music.” Большое Шипение вызывает у меня лично Большое Сомнение. Если не Большой взрыв, то уж Большой Хлопок. Есть и удачные места: The waves were a lot stronger now. They had really got the hang of the tide thing and were venturing a little tide and flow. – Волны стали гораздо сильнее. Они ухватили суть затеи с приливом и сейчас осваивали систему «накат-откат». Но игра слов передана плохо: — А там есть какие-нибудь минералы? — Что? — Залежи… Ринсвинд покраснел: — Мне кажется, мальчику твоего возраста не следует думать о… Русское слово «залежи» вряд ли заставит покраснеть.