Смуглый человек вскрикнул и, как подкошенный, упал, чуть-чуть не добежав до ворот. Бобу была видна его нога в лаковом черном ботинке. Он понял, что остался один среди мертвецов, закатил глаза и отключился. Он снова пришел в себя от того, что боль в связанных руках стала невыносимой.
Судя по тому, что солнце еще стояло высоко, он недолго пролежал без сознания. Боб с гордостью подумал о себе, как о человеке, который может определять время по солнцу и ощутил себя братом Большому Перу.
Привалившись спиной к стене, он попробовал подняться на ноги, как вдруг услышал чьи-то голоса. Извернувшись, он снова приник к щели и увидел, что по двору ходят двое мужчин — один пожилой, но подтянутый и крепкий, а второй — молодой пухлый парень. Они ходили между перевернутыми скамейками и двумя лежавшими во дворе трупами и растеряно повторяли:
— Ох, и ничего себе!
— Я здесь! — изо всех сил закричал Боб, справедливо полагая, что это приехали за ним. Через две минуты он был развязан и требовал, чтобы его немедленно увезли домой.
— Что здесь произошло? — спрашивал его мужчина постарше, показывая на побоище.
Боб пожаловался, как он испугался и сообщил, что если бы он не сообразил, что это бандиты в милицейской форме, то его, как свидетеля, тоже прикончили бы. Тут он понял, что опасность и правда была нешуточной, и его холеное, но бездыханное тело вполне могло украсить собой этот двор, твердым голосом сообщил, что смуглый мужик стащил что-то из дома и засунул это в карман, расхохотался, обнял Костю и сполз на землю.
— Эй, послушайте, — начал было Костя.
— Парень в отключке. Погоди, я проверю его карманы,
— озабоченно сказал Владимир Антонович и вытащил из кармана смуглого два тетрадных листка в клетку.
— Надо звонить в милицию, — сказал он, мельком глянув на них и спрятав.
— Боюсь, — виновато сказал Костя, — что милиция уже здесь.
За воротами действительно послышался оглушительный вой сирены, и к воротам лихо подкатила милицейская машина .
Боб открыл глаза, слабым голосом пролепетал, что он здесь, и опять отключился. Под испепеляющим взглядом Владимира Антоновича Костя пролепетал, что это он вызвал милицию еще до того, как они поехали спасать Боба. Потому что он чувствовал бы себя намного уютнее, если бы его страховал с пистолетом в руках, например, все тот же Малахов. В конце концов, после того, как Леню чуть не убили в больнице, и Костино предупреждение оказалось не напрасным, Малахов его зауважал. Так Костя полагал. Должен был зауважать. Хотя он искусно это скрывает. Поэтому Костя позвонил в отделение, попросил Малахова, но того не было на месте. Дежурный, который взял трубку, вежливо попросил Костю не мешать органам милиции работать, и попросил оставить его письменное заявление и предоставить им самим решать, куда и кого посылать с оружием. Поэтому приезд Малахова был для Кости некоторого рода приятным сюрпризом. — Ну.. — сказал дед, подбирая более или менее цензурное слово, которое могло бы охарактеризовать Костины действия, и не находя его.
— Ну…
— Кар-р-р! — раздалось с забора.
Ворона села на ворота как раз в тот момент, когда сквозь них, изумленно тараща глаза на трупы, входил Малахов собственной персоной. С ним был молоденький оперативник. Несколько секунд Костя с Малаховым молча смотрели друг на друга, не находя слов. Наконец, Малахов захотел кое-что уточнить:
— Это вы? — произнес он, заикаясь, и махнул в сторону двора.
— Это — ткнул себя Костя в грудь, — я. А вон там— показал он на трупы, — не я.
— А кто? — Не знаю, — сказал Костя, честно глядя в глаза следователю.
Малахов протянул руку и схватил своего оперативника, который повернулся и, шатаясь, пошел было обратно к машине.
— Куда — свирепо спросил Малахов.
— Я там… посижу, — слабо произнес тот, старательно не глядя на двор.
— Нежный какой, — проворчал Малахов, отпуская его. — С кем приходится работать, Боже мой! Кто их тут положил? —спросил он, обращаясь уже к Косте и одновременно вопросительно глядя на Владимира Антоновича.
— Хороший вопрос, — задумчиво пробормотал тот. — Прямо не в бровь, а в глаз. Кто их тут положил, а главное — зачем? И кого, собственно, положили?
— Вы, конечно, скажете, что это не вы? — сварливо заметил Малахов.
— Не мы, — вздохнув, согласился Костя.
— Может, хоть скажете, как вы тут оказались?
Сложнее всего было объяснить, каким образом они вычислили, на какой именно даче держат Боба. Владимиру Антоновичу пришлось признаться, что он проследил кое-за кем, кто, в свою очередь, как ему показалось, следил за его внучкой, и они приехали наудачу. — Значит, за вашей внучкой кто-то следил, — тоскливо сказал Малахов. — а кто у вас внучка? Собственно, — добавил он, с отвращением глядя на Костю, — я и так уже догадался.
Пришедший в себя Боб подтвердил, что стрелял действительно не Костя и потребовал, чтобы его немедленно отвезли домой.
— Вы хоть помните, кто вас сюда привез? — спросил Малахов. — Сможете опознать?
Боб, почувствовав себя в центре внимания, расцвел. Картинно держась за голову, хотя болели у него плечи и руки, он внимательно осмотрел того бандита, который стрелял в смуглого и признал, что он был одним из троих, кто сидел в машине.
— Может быть, остальные в доме? — предположил он.
Судя по всему, процесс помытия Боба откладывался, потому что Малахов отправился приводить в чувство нежного лейтенанта и звать понятых, а всем присутствующим настрого запретил отлучаться со двора.
Не чувствующий благодарности за свое спасение Боб сидел и ворчал, что ванна опять откладывается, и не забывал постанывать время от времени. Малахов вошел в дом, почти опередив любопытного Владимира Антоновича.
— Батюшки-светы! — совсем по-бабьи воскликнул Малахов, сдвигая набекрень фуражку и одной рукой подхватывая сползшего по стенка лейтенанта. Рядом раздалось приглушенное восклицанье, и бледный Боб был аккуратно посажен рядом с лейтенантом.
— Н-да, такого даже я не видел, — протянул Владимир Антонович, оглядывая открывшееся взору побоище.
Пожилой седой человек лежал животом на кресле, головой вниз, под его головой успела натечь небольшая лужица. Посередине на полу лежал очень аккуратно одетый человек без лица, у окна — молодой парень с тонким шрамом через всю щеку, рядом с ним валялась черная бейсболка. Ящики письменного стола были вывернуты и валялись на полу.
Из-под дивана вылез большой белый пес, подошел к креслу и протяжно завыл.
| 