1. Сущность осложненного предложения как единицы
языка состоит в представлении соотношения двух единиц информации, обладающих разным
коммуникативным статусом: основным и комментирующим. Ориентация слушающего
достигается благодаря типам осложняющих конструкций, показывающим, какие
коммуникативные действия, обусловленные креативной иллокутивной рефлексией,
совершает говорящий. Можно утверждать, что коммуникативные действия, связанные
с креативной предметной рефлексией говорящего, отображаются при реализации
высказывания на основе каждого типа коммуникативных синтаксических единиц: Город
будет. Я знаю это; Я знаю, что город будет. (Я знаю: город будет); Я знаю,
город будет (Конечно, город будет).
В современной лингвистике диапазон понятия
модальность довольно широк: от определения языковой модальности как прямого
аналога логической модальности (классификация типов модальности в плане
действительности, возможности, необходимости) до чрезвычайно широкой трактовки,
при которой модальность рассматривается как выражение «отношения говорящего к
действительности», т.е. его отношения к содержанию речи, к собеседнику, к
самому себе, к обстановке и форме речи; в таком случае в нее включаются
эмоциональные отношения, реакции говорящего (морально-этические, эмоционально-волевые),
а также отношение говорящего к целевой направленности речевого общения [Шмелева
1984: 86].
Социальная семантика содержится в достаточно
обширном и разнородном языковом материале и уже неоднократно становилась
предметом изучения. Отдельные ее аспекты анализируются в [Гайсина, Салимгареева
1987, Бабушкин, Попова 1987, Карасик 1989] и др.; системное описание
представлено в работе [Власть в русской языковой и этнической картине мира
2004]. Наряду с другими реалиями действительности физическое движение и
местоположениемогут иметь социальное
содержание, а обозначающие их высказывания – социальные смысловые компоненты.
Ср.: Другой, например, до какого-нибудь
там высшего общества, до интеллигенции дошел, а другие есть из низших классов,
и если бы вы, скажем, увидели в одной
карете графа Кочубея рядом с нашей Миронихой, которая, помните, на углу
маковники продавала, так вы бы первые смеялись до безумия
(А.Аверченко); Генералыне бегают: в мирное время это вызывает
смех, а в военное – панику
[1] Под физическим движением мы понимаем процесс
изменения субъектом пространственной координаты, под местоположением –
замещение субъектом локатива, места в пространстве, которое может бытьрезультатом данного изменения.
Сегодня известно большое количество лингвистических работ по проблемам иронии [Варзонин 1994; Дементьев 1998;Ермакова 2005; Походня 1989; Прокофьев 1988 и др.]. Эти исследования направлены главным образом на определение иронии и выявление способов и средств ее выражения в различных языках. Несмотря на активный интерес лингвистов к данной проблематике, до сих пор остается нерешенным ряд актуальных вопросов. Один из них – соотношение иронии с близкими понятиями и категориями.
Мы исходим из положения о том, что любое высказывание (речевое произведение) имеет потенциал амфиболического функционирования. Термин амфиболия (греч. amphibolia – двойственность, двусмысленность) в «Словаре-справочнике лингвистических терминов» определяется как ‘неясность выражения, допускающего два различных истолкования’ [Розенталь, Теленкова 1976: 21].
В специальной литературе реклама определяется как «ответвление массовой коммуникации, в
русле которого создаются и распространяются информативно-образные,
экспрессивно-суггестивные тексты, адресованные группам людей с целью побудить
их к нужным рекламодателю выбору и поступку» [Ученова, Старых 1999: 9].
В лингвистической традиции личные местоимения давно уже не принято рассматривать как единицы языка, обладающие минимумом номинативных возможностей при характеризации тех или иных аспектов действительности. Напротив, в последнее время все активнее проявляется тенденция к пониманию этого вида местоимений как единиц, обладающих вполне самостоятельным постоянным системно-языковым значением, правда, особого свойства – предельно контекстно зависимого и прагматически обусловленного [Виноградов 1986: 260; Крылов 1989: 12; Селиверстова 1988: 3 и др.].
В последние годы в русистике обозначился интерес к
выявлению и описанию семантики служебных слов, в частности предлогов,
традиционно оценивавшихся как лексически неполноценные. Это внимание вызвано
осознанием богатства семантического содержания этих слов и тем, что предлоги
обнаружили себя как удобный «полигон» для проверки различных общетеоретических
подходов.
Фразеология является наукой, изучающей
фразеологические единицы, представляющие собой устойчивые сочетания слов с
осложнённым значением, не образующиеся по порождающим моделям переменных
сочетаний [Кунин 2005: 6]. Как все языковые явления, фразеологизмы носят
системный характер.
В приказах BEAUFTRAGEN условные придаточные предложения эксплицируют один внешний фактор
речевых актов – право говорящего, что непосредственно связано с аспектом
асимметрии коммуникативных ситуаций, характерных для данного вида речевых
актов. Одним из подготовительных условий иллокутивной силы BEAUFTRAGEN является наличие субординации между
коммуникантами: говорящий, отдающий приказ, находится в доминантной позиции, в
то время как его собеседник занимает подчиненную позицию, ср. [Rolf 1997: 180]. Таким образом, служебное положение
говорящего является источником права, которое он ограничивает при осуществлении
низкоэнергичных приказов с помощью условных придаточных типа wennesgeht, wennessichmachenlässt, wennesIhnenrechtistи др.
