По мнению французского структуралиста Мишеля Фуко, инструментом освоения реальности является речь, речевая практика людей, в ходе которой не только осваивается, «обговаривается» мир, но и складываются правила этого обговаривания, правила самой речи, а значит и соответствующие мыслительные конструкции. Речь в таком ее понимании принято называть дискурсом. Дискурс — это одновременно и процесс и результат — в виде сложившихся способов, правил и логики обсуждения чего-либо.

Категория посессивности – одна из разновидностей более общей семантической категории реляционности – включает несколько субкатегорий, в основе которых лежат отношения обладания, принадлежности, партитивности и т.д.

В последние десятилетия активность лексических процессов в современной русской речи настолько высока, что заметна даже далёкому от лингвистики человеку. Один из таких процессов - заимствование иноязычных слов – воспринимается носителями языка особенно остро. Некоторые ревнители чистоты русской речи с беспокойством пишут об этом, называя интенсивное заимствование последних лет «варваризацией», «вандализацией», «вестернизацией», «гибридизацией», наконец, «американизацией» и даже «пиджинизацией» родного языка. Нередко в высказываниях журналистов и писателей, с тревогой пишущих о состоянии родного языка, используется «военная» метафора, подчёркивающая, по мнению её авторов, опасность наблюдаемого явления (пишут об «экспансии», «агрессивном вторжении», «нашествии», «интервенции» иноязычных слов, о «лингвистической диверсии», «ксеноязычной атаке», а сами заимствования называют «словами-захватчиками», которые «ведут наступление по всему фронту» и которым предполагается «дать отпор» или «поставить заслон»).

Философская мысль со времен древности задавалась вопросом об эффективности сообщения, диалога, взаимопонимания. Мыслители разных исторических эпох, обнаруживая известную преемственность, с известными различиями отвечали на этот вопрос, чему способствовали изменения в практике общения и накопление знаний о характеристиках и возможностях такого сложного феномена, каким является язык. В современной философии хорошо осознается, что язык — это знаменательнейшая сфера преломления линий субъекта (мышления и деятельности), объекта (действительности) и знаково-формального компонента, а эффективная языковая коммуникация, подразумевающая понимание коммуникантами языковых сообщений друг друга и их успешное самовыражение посредством языка, вследствие этого, есть результат особого соотношения, взаимодействия субъективных и объективных компонентов (факторов) в языке. При этом, однако, в философии сегодня существуют разные подходы к ответам на вопросы, что конкретно понимать под объективными и субъективными компонентами языка, каков характер соотношения этих компонентов, какова роль каждого из них в достижении эффективной коммуникации, что, в свою очередь, обусловливает существование разных подходов к определению условий эффективности языковой коммуникации.

Конец двадцатого века был ознаменован возникновением нового подхода к языку и, как следствие, формированием новой научной парадигмы. На смену сравнительно-исторической (XIX в.) и сменившей ее системно-структурной парадигмам приходит парадигма антропоцентрическая. Взгляд исследователя перемещается с объекта познания на субъект, анализируется человек в языке и язык в человеке. Одним из аспектов антропоцентрической парадигмы является повышенный интерес к изучению образа человека, закрепленного в языке: исследуется как внешний облик человека, так и его внутренний мир. Появляются многочисленные работы, посвященные «наивной анатомии» человека

Остановки городского транспорта, наряду с микрорайонами, улицами и площадями, являются своеобразными «маяками», позволяющими ориентироваться в городском пространстве. Какие основания отбираются для именования остановок? Почему некоторые названия оказываются неудачными, и поэтому остановка переименовывается в устной речи? Эти и другие вопросы рассмотрим на примере города Красноярска. Материал почерпнут из двух типов источников; первый – официальный – справочник «Улицы Красноярска», где указаны все маршруты и перечислены все остановки, и данные транспортного департамента администрации города. Сведения другого рода – о неофициальных названиях остановок – взяты из картотеки и текстовых записей разговоров в транспорте. Этот второй источник, хотя и не содержит информацию обо всех именах остановочных пунктов, демонстрирует наряду с неофициальными названиями и те из официальных, которые употребляются и в устной речи.

Система целеполагания возникла в русле «новой», антропоцентрической, модели мира, представляющей не объяснение, ориентированное на прошлое (ßпотому что), а понимание мира человеком, ориентированное на будущее (àдля того, чтобы), то есть в русле модели, показывающей развитие всего существующего как направленное движение из прошлого в будущее [Арутюнова, 17; 14, 764]. В связи с этим концептуализация целевых (модальных) отношений в языке – явление сравнительно позднее. С нашей точки зрения, современным образом, который в метафорической форме представляет целевую макроситуацию (ЦМС), является семантическая ситуация, обозначенная девербативом ПОИСК(И)

Глаголы бытия – широчайший пласт лексики современного русского языка. В русском языке бытие представлено глаголом как членящееся на фазы состояние (от предбытия через собственно существование к концу бытия). Каждая из фаз может члениться на подфазы. Так, предбытие, например, может быть представлено глаголами следующих типов: a. собственно предстояние (готовиться, замышляться, очерчиваться), b. зарождение (вынашиваться, зарождаться, закладываться), c. приближение, близость (близиться, назревать, наступать), d. каузация начала существования (плодить, родить, разжигать). В данной работе представлены основные аспектуальные характеристики бытийных глаголов, а именно: видовые характеристики, механизмы видообразования, способы концептуализации явления, предельность – непредельность.

Как представляется, описание роли пространственных прилагательных в организации высказывания поможет уточнить их семантический и грамматический статус в системе языка. В качестве метода анализа нами избрано исследование обязательности / необязательности употребления прилагательных в именных группах.